APROSITUS. Ненайденный - стр. 31
– Ага, – усмехнулся Андрей. – А есть, что бы ты ни говорил, на самом деле хочется очень сильно. Как говорит мой папа, «моя комплекция – как роза, её надо холить и лелеять!». Он больше меня в два раза.
– До еды, похоже, ещё далеко.
– Ну, милый мой, ты ж не на Канары приехал, – своим сиплым смехом отозвался Андрей. – Давай-ка, посмотрим, где тут улечься можно.
– Да прямо здесь, а что? Песок, вроде, теплый, – Герман пересел с поваленного дерева на песок. – Только в штаны тут ночью никто не заползёт?
– Нет, на Канарах ни змей, ни скорпионов, ни комаров, ни медуз. Кусать тебя некому, – отозвался Андрей, укладываясь на песок и сооружая под голову некое подобие песчаной подушки.
– Ты уверен?
– Угу.
– Да, хорошо тут на Канарах. Если, конечно, это Канары… – Герман посмотрел наверх. – Небо здесь красивое....
– О, идея! – сел вдруг Андрей. – Давай-ка, мы попробуем сориентироваться. Проведем, как говорил командир у нас в школе, рекогносцировку на местной местности.
Он взял в руки лежавший поодаль сучок и стал, периодически подымая голову к чёрному, усыпанному ночными светилами небу, рисовать на песке расположение звёзд. Через пару минут карта звёздного неба была готова.
– Большая Медведица прямо перед нами. От боковой стенки отмериваем расстояние равное пяти ковшам и находим полярную звезду. Вон она сияет. А она у нас всегда на севере. То есть север у нас в той стороне. И получается, что высадились мы с тобой на северном побережье. Ну вот, теперь можно спать, – умиротворённо сказал он. – А завтра разберёмся. Эх, мне бы мой лэптопчик…
– А кстати, вещи пассажиров должно было тоже на берег выбросить… И обломки от самолёта… – отозвался уже с закрытыми глазами Герман. – А мы с тобой ничего что-то не встретили. Тоже странно…
Андрей устраивался на песке.
– Ладно, не забивай голову на ночь. Мой папа знаешь, что в таких случаях говорит? «Чем меньше мыслей – тем лучше сон». Завтра найдём мы это всё. Но компьютер жалко. И вообще, надо было бы нам с тобой на берегу ночевать: а то, может, нас уже кто-то ищёт… Эх, хорошая мысля приходит опосля…
Андрей в тот момент ошибался. Друзей никто не искал. Их уже нашли. Из темноты на двух спасшихся робинзонов смотрели два человеческих глаза. Их речь была незнакома чуткому уху, но острое, успевшее привыкнуть к темноте зрение, различало все детали на противоположном берегу ручья: оставленные под деревом кроссовки Андрея, блестящую пряжку ремня и двух засыпающих на песке чужестранцев.
Широкая мозолистая ладонь осторожно опустила ветку апельсинового дерева, в листве которого прятался невидимый наблюдатель. При этом на его правом запястье в лунном свете блеснули золотом показавшиеся бы знакомыми Герману часы «картье».