Апрельское, или Секрет забытого письма - стр. 34
– Он никуда из дома не выходил! Днём спал в своём лукошке, ночью слышно было, как сопит и топает. А тут пропал и два дня уже найти не могу!
– Вы не волнуйтесь так. Я надеюсь, что найдётся. Постараюсь к вам зайти в ближайшее время, вместе поищем, – пыталась успокоить её я.
Вместо работы я в тот день пошла к Симоне Павловне. Хотелось всё-таки спросить о том, о чём мы в прошлый раз так и не успели поговорить. Да и ей приятно было рассказывать о былом. Завидев меня, женщина очень обрадовалась. Первым делом поинтересовалась, была ли я в церкви. Повздыхала, потому что ещё не была. Но я пообещала сходить.
– А где тут раньше находился роддом? В годы войны, например, – спросила я и поняла, что вопрос этот бабушку Симу озадачил.
– У нас не было. В город возили всех, как и сейчас. Тут же ехать недалеко. На бричке возили. Председатель колхоза выделял лошадь. Правда, в войну всех лошадей на фронт забрали. Так что не знаю, как тогда эти дела решали. Может дома.
– А в роддоме могли перепутать или подменить младенцев?
Симона Павловна вытаращила на меня глаза.
– Не знаю, детка. Война была, тогда всякое случалось. Лично я о подобном никогда не слышала. А ты почему спрашиваешь?
– Да мне нужно. Для работы. Хочу об истории посёлка сделать стенд у нас в библиотеке, – на ходу придумала я нелепый ответ.
Бабушка Сима доверчиво кивнула, совершенно не задавшись вопросом, какое отношение к истории Апрельского могли иметь перепутанные младенцы.
– Вот мы с вами в прошлый раз о цыганах говорили. А правда, что тут в годы войны цыганский табор стоял? – спросила я главное, что меня интересовало.
Ответ на этот вопрос поможет мне понять, от чего следует отталкиваться в поисках информации. Но Симона Павловна лишь пожала плечами.
– Смутно помню что-то такое. Мать и бабушка обсуждали, что были цыгане. И что куда-то их немцы вывезли. А куда? Бог его знает. Мне в конце войны всего пять лет было. Так что я мало что помню.
От бабы Симы я шла, когда уже почти стемнело. На западе небо зловеще багровело, будто где-то вдалеке бушевал пожар. Но это был всего лишь закат. Наверное, завтра поднимется ветер. Помню, где-то читала красивую примету о ярко-красном закате. Он означает, что бог солнца спорит с богом ветра… Моя бабушка всегда считала красные закаты плохим предзнаменованием. Не знаю, почему.
С востока же надвигалась кромешная тьма. Уличных фонарей здесь не было. Точнее они давно не работали. Свет лился только из окон. И некоторые дворы освещались, поэтому в принципе дорогу было видно хорошо. Даже фонарик не понадобился… вначале. Но когда потянулись брошенные дома, стало жутковато. Полезли в голову разные нехорошие мысли. Неожиданно вспомнился найденный в каком-то доме покойник… А ведь я так и не узнала, в каком! Вдруг я иду сейчас как раз мимо него.