Размер шрифта
-
+
Апология человека. Избранные стихи - стр. 11
под дождем на балконе.
Я делала вид, будто ничего не знаю.
Возможно, я, на всякий случай, сама боялась
какого-то разоблаченья.
…Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: осуждающий своего брата
сам вскоре впадает в подобное прегрешенье.
Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: надо бояться не людей
и каких-то там обстоятельств,
а только греха и Бога.
Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: надо бояться Бога
так, как боится любящий человек,
что возлюбленный от него отвернется.
– Можно ли мне после наказанья вернуться
в церковь? —
Августину ответили утвердительно, радостно, хором.
– А стать монахом?
– Это уж как на то будет воля Божья.—
И все стали долго прощаться друг с другом
и по несколько раз просить друг у друга прощенья.
И уже первый снег пошел,
и по нему расходились все по разным дорогам.
Елеазар садился в Сухумский поезд.
Отец Антоний входил в холодную электричку.
Наверное, пока он к себе доберется,
снег уже заметет его деревянную келью.
Только дым из трубы будет долго виться над полем,
будет долго гореть свеча в домике над рекою —
за весь этот свет,
за весь этот мир,
за настоящего и вымышленного Августина,
за всех нас, грешных.
…Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: кроме любви,
нет в жизни иного смысла.
Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: кроме славы Божьей,
нет у жизни иного предназначенья.
Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: нет иного права у христианина,
кроме права прощать всем сердцем.
Вскоре уезжал и Августин – Петушков Саша —
в военную часть сдаваться.
На нем был серый румынский костюм —
бесформенный и унылый.
Он был пострижен, побрит, выглядел жалко.
Ручаюсь – жальче всего было ему расстаться
не с золотым наперсным крестом,
не с архиерейским кадилом,
но с самим Августином – желанной чужой
судьбою,
с ангельским облаченьем —
со строгим подрясником,
с бархатною скуфьею,
с мантией, развевающейся по ветру,
с клобуком – этой таинственной легкой лодкой
о двух узких веслах,
на которой, по преданию, после смерти
отправляются вниз по большой и властной реке
монахи.
И это уже – навеки!
– Опускай глаза, – говорила я, ведя его
по вокзалу,—
миродержители века сего по глазам узнают
жертву.
Не хватает еще, чтоб они в последний момент
тебя изловили!
– Я вот только не знаю, – сказал он вдруг
на перроне,—
кончилась моя жизнь, началась ли…—
Все вокруг в летящем снегу терялось.
– Поцелуемся на прощанье, – сказал он кротко,—
кто знает, увидимся ли еще, нет ли…
…Тот, кто поручил мне Августина,
говорил: каждое испытанье
надо пройти насквозь,
и путь этот – наикратчайший.
Убирая комнату, где жил Августин,
у его изголовья
я нашла сложенную в четыре раза бумажку.
Страница 11