Апокалипсис Всадника - стр. 43
На выходе из магазина нам с Онже приходится отпрянуть. Со скоростью метеора мимо проносится похожий на глубоководную рептилию, сверкающий полировкой американский джип. С реактивным взвыванием покрышек авто лихо притормаживает у храма, и наружу вываливается жирный поп, переругивающийся с кем-то по мобильнику:
– Мы им средства переводили равными частями, у них вся сумма уже на счете должна лежать! Если сами не могут в отчетности навести порядок – значит, пускай аудиторы из епархии приезжают и разбираются!
– Братиша, ты догоняешь вообще, чем они там занимаются? – глядя вслед удаляющемуся попу, вполголоса бурчит Онже. – Это же голимая Матрица! Вся суть – бабла накачать, понимаешь?
Прежде чем выйти за ограду монастыря, мы останавливаемся у большого ларька-теремка. Здесь Онже вознамерился купить хлеба монастырского производства, но его постигло разочарование в виде таблички с надписью жирным синим фломастером: «ХЛЕБА НЕТ».
– Ну что ж, не хлебом единым, – смиренно отзывается Онже, выбираясь из негустой очереди, сметающей из окошка палатки монастырские пончики и сухари, а на запивку кагор и крепкие ягодные наливки московского коньячного завода.
За оградой у выхода сидят рядком побирушки. С четко выработанной интонацией, каждый заунывно выпрашивает: люди добрые, помогите Христа ради!
– Здесь тоже своя мафия, – информирует меня Онже. – Абы кто в этом месте не сядет. Делятся с попами и со сторожами, понимаешь? Кто сам по себе подаяние просит – получает пизды и валит побираться на улицы, до первого встречного мусора.
О бизнес-пирамиде нищенского дела я узнал незадолго до увольнения с ТВ, задумывая сюжет на тему попрошайничества. Разумеется, тему не пропустили: зрителю неприятно смотреть на нищих, бомжей и калек. Но пообщавшись загодя с побирухами, от некоторых удалось получить информацию, что называется, из первых рук. С их невнятных и опасливых объяснений выходило, что все они сидят на зарплате. Нищим с их унизительных трудов остается грошовый фиксированный «оклад», между тем как большая часть подаяния уходит наверх. Ее делят между собой надсмотрщики, менты, а главное – те, кто организовал и контролирует весь этот бизнес.
Нищенское дело поставлено на поток столь основательно, как если бы его организацией занимались профессиональные управленцы. К примеру, убогие в переходах метрополитена каждые несколько дней меняют места дислокации. Это называется «ротация кадров по территории». А чтобы мимо хозяйских карманов не пролетало ни одной лишней копейки, побирушек приставляют смотреть друг за другом. Если кто-то начнет утаивать подаяние, на него тут же донесут собратья по несчастью, что повлечет за собой жестокие, очень жестокие, либо запредельно жестокие кары.