Апокалипсис Всадника - стр. 28
Вокруг нас понемногу скапливаются мастера. Делая вид, будто не прислушиваются к разговору, кипятят себе чай, мажут плавленым сыром горбушки и с интересом пялятся в выключенный телевизор. Сделав умное лицо, я сижу с видом приглашенного специалиста и деловито киваю на онжины реплики. В какой-то момент на собравшихся падает квадратная тень: живой стенкой замуровывает дверной проем кряжистая фигура Семыча. Окинув помещение мерзлым колючим взглядом, он хмурится:
– Ну и хули вы тут расселись, ебать-колотить? Заняться нечем? Сколько эта бэха еще висеть будет? Почему лексус до сих пор снаружи стоит?
– Перекурить нельзя? – огрызаются мастера, невесело возвращаясь к работе.
Семыч постоянно бубнит, и через каждое слово «ебать-колотить». Мат его, однако, не портит: он как-то вяжется с его невысокой коренастой фигурой. Этакий шкафчик из плотных сортов древесины, низкий лоб, куркульи румяные щеки, Семыч натура основательная как слоеный пирог.
С чувством исполненного долга директор занимает свободное место рядом с нами. Все втроем мы с максимальным комфортом распластываемся на диване, вытягиваем ноги и сыто закуриваем.
– С этими фраерами надо договора замутить жесткие, чтобы не расслаблялись, понимаешь? – наклонившись к моему уху, вполголоса нудит Онже. – Я вообще как думаю сделать: когда все формальности устаканим и по инстанциям проедем – тебя сюда посадить, чтоб ты за этими пепсами косяка давить мог. И сразу тебе, братан, говорю: на равных с ними общаться не вздумай! За пределами автосервиса мы и налить им можем, и раскурить их не в падлу, а вот на работе их субординировать надо в хвост и в гриву с утра до вечера, понимаешь?
Позевывая от холода и хронической тягучей бессонницы, я закидываю руки за голову и с удовольствием релаксирую. Здесь я вне досягаемости для обрыдлого шума, гама и суеты большого нелюбимого города и для проклятых банковских кредиторов, целенаправленно и систематически сводящих меня с ума по домашнему телефону. Здесь никто не будет компостировать мне мозг, гонять почем зря или нагружать массой бредовых заданий. Теперь я буду просиживать за компьютером целыми днями, делая в свободное время наброски для задуманной некогда сатирической антиутопии с рабочим названием «Улей».
– Поедем-ка, по району прокатимся, – хлопает меня по плечу Онже. – Надо тебе акклиматизацию на местности провести!
***
Повизгивая покрышками, Онже разгоняется по второстепенной дороге, радуя возможностью поглазеть на основательно подзабытые рублевские территории. За выцветшими морями лугов открываются взору архипелаги коттеджных поселков, островки домов отдыха и скалистые рифы госдач. Проезжая мимо обширных поместий, Онже с гордостью профессионального гида просвещает меня по поводу их обитателей. Здесь живет академик такой-то, там видный политический деятель, а тут криминальный авторитет с Алтая.