Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег - стр. 76
Так что вполне понятно то, что сейчас общий зал офиса накрыла странная для этого места глубокая тишина. Где сотрудники офиса, согнувшись в плечах перед мониторами своих компьютеров, погрузились даже не в работу, а они с головой окунулись в свои мысленные воспоминания, перекручивающие раз за разом то, чему каждый из них стал свидетелем сегодня во время обеда. И теперь всё случившееся всем виделось совсем под другим углом. И то, что они сейчас видели перед собой, наводило их на весьма тревожные и тревожные мысли.
Ведь если на твоих глазах оступается твой начальник и плюхается всей своей массой на свой зад, то это почему-то не так смешно выглядит, если бы на его месте оказался ты, его подчинённый, и это событие всегда имеет за собой совсем не смешные последствия. Где всегда больше жалеть о случившемся приходится не самому упавшему начальнику, а тому, кто попался на глаза ему, будучи свидетелем этого его падения. И вот теперь служащие этого офиса, формально находящиеся в подчинении у Леонеллы Лисс, а так они все свободные личности и индивидуалисты, пытались сообразить, что каждого из них ждёт впереди и что им следует опасаться в последствии, когда Леонелла примется за разбор своих полётов.
И больше всех переживали те из служащих офиса, кого дёрнул чёрт оказаться в первых рядах на этой арене представления которое устроила Леонелла, а затем ещё и броситься её спасать от посягательств того человека в курьерской униформе, явно человека недалёкого ума и не интеллектуала, как все они. И ни у кого из этих так затревожившихся за себя людей не было никакого сомнения в том, что именно он в своей частности был отмечен Леонеллой и она теперь ему устоит сладкую жизнь.
– Раздуют из мухи слона, а нам потом расхлёбывай! – вот так рассудят самые недальновидные, скорей всего, менеджеры нижнего звена.
– И какого она распласталась на полу в такой странной композиции? – зададутся этим вопросом клерки с более глубокой и рассудительной позицией на окружающее. И тут же неожиданно потрясутся страшной для себя догадкой. – А может она это сделала специально! Чтобы выявить всех нелояльных к ней. – И теперь эти люди со столь глубокими мыслями и не знают, как им быть. Горевать или радоваться тому, что он был или не был замечен Леонеллой в первых рядах зрителей.
Ну а хуже всех себя чувствовали и соображали те офисные работники, кого чёрт так сильно дёрнул и в результате довёл до своей знаковой ручки, а именно до самой Леонеллы, которую они вырвали из ручных захватов того гада в курьерской одежде. – И этот курьер, скорей всего, и не курьер вовсе, – про себя до этого додумались эти, находящиеся на грани отчаяния люди, кто себя не удержал в рамках приличий и бросился спасать Леонеллу, – а это какой-нибудь чрезвычайно опасный тип, уже давно разыскиваемый за свои преступления перед женским полом, до которого он такой охотник. И он, используя униформу курьера, проникает в различные банковские учреждения и своим неоднозначным поведением там ставит в неловкие положения самых видных работниц банковской сферы. – От такого страшного злодейства этого помешанного на странном слове харасмент человека (такой уж у него характер), аж руки чешутся у этих невыдержанных, когда их к этому вынудят людей.