Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег - стр. 44
– Ну-ну, – остановившись у окна, программист заглянул в него сквозь жалюзи и явно специально, вот с таким эпическим иронизмом обратился к тем, кто находился там, за окном, – теперь посмотрим, заметят они в ней изменения или нет.
Но там, за окном, а если ещё точнее, в этом наполненном служащими и клерками офисном помещении, уж такая, вся в бесконечных и скорых делах течёт деловая жизнь, что для того, чтобы что-то этими людьми заметить хотя бы в себе, то тут должно произойти нечто экстранеординарное, или хотя бы наступить перерыв на обед. Когда будет повод и возможность для своей остановки в этой бесконечной спешке за успехом, и тогда быть может, тот же Сократ Сигизмундович, кто собой отражает офисную реальность и является плотью от плоти офисного работника, вначале заметит в себе внутреннее неустройство по причине недостатка питательного элемента (обед как никак), а затем уже заметит своему соседу по столу, Аристотелю Дмитриевичу, такому же представителю офисного истеблишмента, что тот сегодня как-то неважно выглядит.
И хотя всё это по Аристотелю Дмитриевичу Сократ Сигизмундович ещё с самого утра заметил, когда тот по своей неосторожности дыхнул ему перегаром в самое ухо, Сократ Сигизмундович не стал на этом моменте, в несдержанном на выходных и просто по вечерам поведении Аристотеля останавливаться (Сократ иногда по себе людей судит), а дал возможность Аристотелю исправиться, сваливая на него самую тяжёлую работу. – Тебе, друг мой, сегодня будет полезно попотеть, так что давай, сбегай до копировальной комнаты и наделай мне копий. – Примерно вот так Сократ выветривал из Аристотеля груз его тяжёлых мыслей о вчерашнем.
Ну а когда наступило обеденное время, то тут и сам Аристотель Дмитриевич почувствовал, что вся его злость на Сократа за своё использование по такому, низкой квалификации назначению в виде посыльного, имела под собой только временные основания. И как им вдруг выясняется, то в этих действиях Сократа по отношению к нему имелась своя мудрость – он пропотел и теперь себя чувствовал несравненно лучше, чем утром. И у него даже появился аппетит. О чём он и сообщил в ответ на замечание Сократа о его неважном виде, тем самым аргументируя против этого замечания Сократа.
Ну а если Сократ будет так настаивать на этом, совершенно не понимаемом Аристотелем утверждении, – ты неважно выглядишь, – то Аристотель готов придирчиво к самому Сократу рассмотреть этот вопрос. Где для начала неплохо было бы разобраться, что всё это «неважно выглядит» значит, какая подоплёка разумений под этим словосочетанием скрывается. И как Аристотелю Дмитриевичу с высоты его философского образа мыслей и разумения, подкреплённого знаниями из книг и интернета, а также образовательной программой из университета, в котором он не только просиживал штаны, но и бывало, что и ходил на лекции, рассудительно понимается, то лучше неважно выглядеть, чем важно.