Апокалипсис отменяется (сборник) - стр. 24
Рахат промолчал.
Торгвальд слегка поморщился.
– Спина болит. Радикулит, наверное. Много сижу. Пошли.
«Повезло, что главный – такой, – думал Рахат, когда они летели в вертолете компании в ЦУП. – А ведь он для меня как бог. Совсем недавно я надеялся хотя бы просто его увидеть».
– Здравствуйте, Ли Нам, – сказал Рахат и подумал, как здорово, что кореянка знает русский язык.
– Здравствуйте, – ответила Ли Нам после продолжительной паузы – сигнал шел издалека. Она тщательно выговаривала каждую букву.
– Меня зовут Рахат, я из компании «Норд», спасатель криоцентра. Вы можете нам помочь?
– Что для этого нужно?
«Достать мозг и положить его в зонд»…
– Нужно… нужно спасти человека. Хорошева…
– Но как? Он умер, у нас была беда, и он умер. Он хороший человек, но он точно умер. Мы скорбим, это страшная история.
– Он умер, но мы хотим его заморозить. Зонд, который вы должны были отправить через два с половиной часа, теперь принадлежит нашей компании. И мы бы хотели просить вас перед запуском демонтировать в нем видеокамеру.
– Хорошо, но как это поможет?
– В освободившееся место нужно поместить его… мозг Хорошева.
– Что? Я вас не поняла.
– Мозг. Вы должны аккуратно изъять мозг Григория и поместить его в раствор криопротекторов. Это необходимо для того, чтобы при замораживании не началось формирование внутриклеточного льда или обезвоживание. У вас на корабле имеется запас глицерина и сахарозы, их вполне можно использовать для этих целей. Для этого нужно…
Хорошо, что Нам Ли его поняла. Хорошо, что не стала спорить. А просто взяла и сделала не самую простую операцию на черепе в условиях невесомости. С помощью шуруповерта и электропилы. Через три с половиной часа мозг Григория Хорошева, человека, который боролся со смертью даже после нее, заключенный в стальную оболочку зонда, управляемого компанией «Норд», покинул корабль, чтобы два долгих года провести в полярном кратере, в одиночестве и холоде межзвездного пространства.
В зал входили люди, облеченные силой и властью. После того, как прибыл последний член Совета, Митякис взял слово. Он говорил о нецелевом расходовании и безумных рисках. О подрыве авторитета компании по причине «детских игрищ». О недофинансировании строительных проектов, благодаря которым компания до недавнего времени успешно развивалась. О громоздкой и нелепой системе спасения…
Рахат внимательно наблюдал за членами Совета и с огорчением видел, что слушают они внимательно, кивают.
Ему казалось, Торгвальд выглядит как-то сонно, точно его нисколько не волнует происходящее.
– Сначала эти спасательные кулоны. Умирая, человек ломает кулон, тот отправляет сигнал, а мы его спасаем. Даже на слух – какая-то ерунда. Потом чипизация клиента.