Апокалипсис от Кобы - стр. 63
Какие это были прекрасные, очень солнечные, морозные дни… Никто в Петрограде уже не ходил по тротуарам, ходили революционно – по мостовой. В три дня в столице не осталось ни верной армии, ни могущественной церкви, ни прежнего быта. Трамваи встали, экипажи и извозчики вмиг куда-то исчезли. Магазины закрылись. Только на Невском почему-то работал магазин цветов. Множество солдатиков с ружьями слонялись по улицам. С радостными лицами и без офицеров. Уже начали господа офицерики прятаться!
Я агитировал в казармах. Уходя, слышу, как один солдатик другому:
– Победили царя, так-то! Таперича свобода!
В ответ главный вопрос под общий хохот:
– Это что же, братки, на фронт боле не итить?
Перепуганная, не знающая, что делать, Дума!
Бунтовать при царе было легко, от толпы защищали царские штыки. И вот теперь… В первые дни проснувшейся народной стихии думцы испугались, что их объявят зачинщиками. Эти трусы носились по городу – искали царских министров, чтобы выразить свою верноподданность. Тщетно! Царские министры сбежали.
Но и сам наш восставший народ традиционно жаждал хоть какой-то власти. И петроградский гарнизон – полуграмотные крестьяне в солдатских шинелях – попер к Думе! Только тогда, после бесконечных колебаний, думцы создали некое подобие правительства – Комитет Государственной думы, чтобы управлять этой проснувшейся, пугающей толпой. «Темной стихией», – как говорили они. «Революционной», – как говорили мы!
Жалкие людишки сидели в Думе!
Помню, как я впервые отправился в пекло – в Таврический дворец, где заседал этот самый Комитет Государственной думы. Я жил тогда на окраине. Пешком пришлось пересекать город… Как же я наслаждался долгожданным воздухом Революции! Ах ты, любушка моя, Семнадцатый год! Как я жалел, что нет со мной моего удалого друга!..
Мимо Петропавловской крепости постарался пройти побыстрее. Крепостные ворота были угрожающе закрыты, да и красного флага над крепостью не подняли. Красными флагами присягали тогда Революции. Зато как перешел Троицкий мост, у Летнего сада увидел все то же радостное безумие красной, кровавой краски! Все та же толпа, увешанная красными бантами, шла по мостовой. Через толпу с трудом пробирались легковые автомобили. Солдаты с винтовками лежали на их крыльях. Везли вождей Думы на заседание. Но я не сомневался – это только начало. Разве этим господам справиться с восставшей стихией! Будто в ответ на мои мысли – целая вереница грузовиков. В кузовах – матросня, мужики – по виду мастеровые, девушки – по виду курсистки. И солдаты. И опять без офицеров. Размахивают руками, что-то кричат. Стрельба по поводу и без повода. От восторга! «Пальнем-ка пулей в Святую Русь!» Дошел до здания охранного отделения и обомлел. Оно горело. Пламя освещало огромную толпу, весело глазевшую на жалкие попытки двух пожарных (остальные давно разбежались) справиться с огнем… Толпа радовалась – горит старая жизнь. Не понимали – горит картотека секретных агентов полиции. Успели поджечь. Но кто? Глупые молодые революционеры? Или некто заинтересованный? Полиция или провокаторы? Или все вместе? «Кто их нынче разберет!»