Апокалипсис местного значения. Книга 2 - стр. 17
Романов узнал эту женщину. И обомлел от нахлынувшего на него счастья.
Все дни, со времени знакомства с Ларисой Георгиевной, он непрерывно думал о ней. В своих мечтах встречался с ней в каком-нибудь достойном ее дорогом ресторане, говорил красивые слова, брал за руки, перебирал в своей ладони ее тонкие пальцы, прикасался к ним губами, но никогда – ни тогда, ни после – не смел даже надеяться на взаимность: настолько недоступной казалась она ему.
Сделав шаг навстречу, Романов развел руками.
– Лариса Георгиевна! – радостно и несколько фамильярно, воскликнул он: – Сколько зим!
В ту же секунду перед ним, как из-под земли, выросли двое крепких мужчин.
Лариса Георгиевна остановилась. Чуть сощурив глаза, посмотрела на него, произнесла: «А, это вы», и, еле заметно кивнув провожатым, сказала, что все нормально – это ее знакомый.
Провожатые окинули Романова взглядом, каким злые псы осматривают любимого хозяйского кота, перед тем как уступить ему дорогу, и медленно отошли в сторону.
Покосившись на мужчин, каждый из которых был выше его как минимум на голову, Романов вопросительно посмотрел на Ларису Георгиевну.
– Не обращайте внимания, – Лариса Георгиевна небрежно махнула рукой в сторону провожатых. – Это мои друзья.
– Я понял.
Романов смущенно улыбнулся и после небольшой паузы принялся сбивчиво выражать свое сожаление по поводу того, что она так рано ушла из приемной отдела кадров экспедиторской фирмы.
Лариса Георгиевна терпеливо выслушала его, а когда ей это наскучило, оборвала.
– Простите… не помню, как вас звать. Мне тоже очень жаль, что так получилось, но, к сожалению, я очень спешу. Еще раз прошу меня извинить за то, что забыла ваше имя…
– Ничего страшного! Буду рад познакомиться снова… Василий Романов.
– Что вы говорите, – усмехнулась Лариса Георгиевна. – Совсем как поэта.
– Вы знаете такого поэта?
– Конечно.
Поправляя платок, она подняла голову и, тщательно выговаривая каждое слово, процитировала:
Мы растили детей, почитали отцов,
Мы искали в Заветах основы основ.
Но как тщетность усилий…
– Ряд сгнивших крестов над могилами некогда павших борцов, – торопливо добавил Романов.
Лариса Георгиевна замерла.
– Простите, я не поняла… Вы что, тот самый Романов?
Поняв, что разговор налаживается, что еще немного и его статуэтка с голубыми глазами всерьез заинтересуется им, Романов от радости мысленно застучал себя кулаком в грудь.
«Конечно, я тот самый Романов! – хотелось крикнуть ему во все горло. – Кто же еще-то!»
– Я, – опустив глаза, как можно скромнее ответил он.
Лариса Георгиевна всплеснула руками.