Аплодисменты - стр. 63
Клавдия смотрела на меня с нескрываемым интересом. Она первый раз так смотрела, будто раньше и не видела меня. Это я заметила и еще изощреннее модулировала голосом.
Когда я спела, лицо Клавдии сразу приняло прежнее бесстрастное выражение. А Лара вдруг расплакалась. Это было так неожиданно и непонятно – что я сделала? Чем я могла ее обидеть?
– Доченька, котеночек, не плачь. Ты тоже скоро будешь учиться играть и тоже будешь петь…
Ах, вот в чем дело! Ну конечно! Я ведь ее могу научить многим-многим песням…
– Ларочка! Я тебя научу петь, не плачь. Я знаю такие песни… Столько!
Пришел с работы их папа.
– Почему плачет Лариса?
Клавдия быстро его отвела в сторону, что-то зашептала, но он еще более громким, ледяным тоном продолжал:
– Я же вас просил не пускать в дом посторонних. Я этого терпеть не могу. Я вас просил.
Меня он видел второй раз. Но было ясно, что еще тогда, с первого раза он запретил меня пускать в дом. Было неловко. Все смотрели в пол. Я ушла.
Я понимала, что это плохой отец. Разве бы мой папа так сделал? Разве он мог обидеть ребенка, девочку? Он бы согрел, накормил… ой, да что об этом говорить, это ведь мой папа!
А Лара хорошая. И я ее обязательно научу петь. И мама у нее неплохая. Ведь у нее глаза сияли, когда я пела. Но я решила какое-то время к ним не ходить. «Надо людям дать передых».
Вскоре около моего дома меня поджидал Юра. Он сообщил, что у них с Ларой день рождения. Они меня приглашают. «Только мама просила тебя прийти пораньше». Все-таки я молодец! Терпение – великое дело! Значит, они меня любят. Значит, я им нужна.
Теперь – что надеть? Ну, надеть надо платье с бантиками. А вот на голове у меня будет точно такой же малиновый бант из парашютного шелка, как у Лары. А что подарить? Я обшарила всю нашу квартиру, перерыла все ящики с тряпками – ничего нет! Можно попросить у тети Вали перо или веер… Но, во‑первых, она не даст, а во‑вторых, зачем он Ларе и Юре? Они же не собираются быть артистами.
И тут я увидела, как мы шли с папой и мамой по желтой песочной дорожке, а вокруг много-много цветов… Это было перед войной. Но где? Мы тогда гуляли в Ботаническом саду. Он идет параллельно Клочковской и вниз от сада Шевченко. Папа восхищался цветами, мечтал о собственных розах, о земельке. Он бы выращивал виноград и делал свое вино… а еще лучше бы развести пчел! Папа всегда мечтал по-крупному. А мама напевала песню, которую она с публикой пела на массовках. Папа «приставал» к маме, а она как бы отталкивала его… А сама то и дело с удовольствием к нему прижималась.
Я за ними наблюдала и слушала мамину песню: