Анжелика в Квебеке - стр. 97
Стоило ей войти в застланный табачным дымом зал, как все разговоры стихли, стаканчики с костями в руках игроков в триктрак и кубки со спиртным замерли в воздухе. Тишина была такой полной, что треск толстого сука, горящего в камине, прозвучал как выстрел.
Анжелика поискала глазами хозяйку заведения, но не смогла различить ее в дымном полумраке, который присущ тавернам даже днем. Собственно, она ожидала, что ее кот выскочит ей навстречу. Но в зале не было заметно никакого движения. Она пожалела, что не взяла с собою хотя бы одного из своих пажей, чтобы было кому объявить о ее визите. Носильщики портшеза остались на улице. Они не имели права входить в трактиры без специального разрешения с подписью их хозяев. Посчитав свою задачу выполненной, они уселись на корточки у стены таверны, чтобы немного соснуть.
Вдруг, словно возникнув из клубов табачного дыма, рядом с Анжеликой очутился сагамор Пиксарет, в своем головном уборе из перьев, с образками в узле сальных волос, в одеяле, накинутом на великолепное одеяние из красного сукна с золотым галуном, которое он надевал, когда отправлялся в Квебек (это был мундир английского офицера, снятый с поверженного врага). Он торжественно произнес:
– Не бойся ничего, моя пленница, иди вперед без страха. Здесь ты среди друзей. Я их знаю и отвечаю за них всех, за исключением некоторых плохих христиан. Но мой топор и мой томагавк пробьют их головы еще до того, как в них зародятся дурные мысли. Иди! Я тебя охраняю.
В глубине зала отворилась дверь, и Анжелика увидела хозяйку, идущую ей навстречу с широкой улыбкой. Должно быть, она очень спешила, когда прихорашивалась, потому что сооружение из кружева на китовом усе, служившее ей чепцом, сидело на ее пышно завитых волосах немного криво. Ее круглое лицо обрамляли тяжелые грушевидные коралловые серьги.
Кружевной воротничок был ей немного тесен, а три юбки, надетые в соответствии с модой одна на другую, увеличивали ее и без того немаленький объем вдвое. Изящные драгоценности, красующиеся на пышной груди хозяйки, казалось, были специально выставлены напоказ для любителей украшений и вовсе не предназначались для придания их обладательнице большей элегантности. В одной руке она держала кружевной платочек, а в другой – испанский веер, развернутый так неуклюже, что непонятно было, что она намеревается с ним делать. Но Анжелика, которой нравилась хозяйка харчевни, подумала, что она стоит всех испанских инфант и даже королевы Франции, такой некрасивой, и чопорной, и нелюбезной.
– Сударыня, я пришла вас поблагодарить.