Анжелика в Квебеке - стр. 58
Моя дорогая,
я переставила мою кровать в другое место.
Теперь из своего угла я отлично вижу новый дом, который Вильдавре построил на границе владений Банистеров, потому что с сегодняшнего дня я начинаю наблюдать за его обитателями, и мне более не придется умирать от скуки, созерцая мой фруктовый сад и реку, которые я уже знаю наизусть.
Под нашими стенами к берегу причалил роскошный пират, и, поскольку он заранее озаботился взять в плен господина д’Арребу и господина интенданта, нам не оставалось ничего другого, как оказать ему такой же роскошный прием.
Так что дело, о котором я вам уже писала, разрешилось благополучно.
Речь идет об этом французском дворянине, союзнике Новой Англии, поселение которого находится к югу от наших владений, на границе Акадии и Канады, и который стал причиной стольких наших тревог. Его почитали врагом и провели против него несколько кампаний.
Стало известно, что у него есть жена, женщина необычайной красоты. Накал страстей достиг предела, когда одна из наших урсулинок, матушка Мадлен – а она ясновидящая, – сделала по этому поводу предсказание, в котором свою роль играл сам дьявол. Для расследования к нему и его жене были посланы люди, которые пришли к вполне утешительным выводам. И страсти улеглись.
Однако затем было объявлено, что они приезжают в Квебек для заключения мирного договора, и споры разгорелись вновь.
Отец д’Оржеваль, который заправляет в Акадии всеми религиозными делами, обвинил их в том, что они мешали ему воевать с еретиками Новой Англии.
Это произвело большой шум, и мнения разделились. В приближении его флота многие увидели предвестие великих бед, и речь уже шла о том, чтобы поднять над собором знамя и спасать город.
Колдун из Нижнего города рассказал, что видел, как по небу несутся проклятые пылающие каноэ. В эту легенду охотно верят все, кто приезжает из западных провинций Франции. Считается, что горящие каноэ в небе – это знамение близких бедствий.
Затем по непонятным причинам этот злобный иезуит исчез, что повергло его сторонников в совершенную растерянность.
Что касается Фронтенака, то он вел себя молодцом. Он всегда стоял за них горой. Он настолько увяз в этом деле, что этим летом даже отправил множество посланий королю, доказывая все выгоды, которые сулит Новой Франции установление дружественных отношений с таким могущественным соседом, который, по слухам, к тому же сказочно богат.
В ожидании ответа, который, как он надеется, будет одобрительным и благожелательным, губернатор разыграл карту дружбы и гостеприимства. К тому же они с господином де Пейраком – земляки, оба из Лангедока, а всякий знает, что гасконцы всегда поддерживают своих.