Анжелика в Квебеке - стр. 29
Его голову венчала огромная, расшитая ракушками тиара и не менее впечатляющий убор из разноцветных перьев.
Он долгое время стоял неподвижно, дабы все могли полюбоваться его великолепием, затем с важным и торжественным видом направился к Анжелике, стоявшей в окружении французской знати.
Его хитрые черные глаза светились от удовольствия.
Он устремил на нее многозначительный взгляд. Их отношения имели весьма долгую историю: им довелось быть и врагами, и противниками-союзниками, и соперниками, равными по силе.
Желая напомнить о своих правах, он властно положил руку на ее плечо.
– Моя пленница, – молвил он. И, повернувшись к Фронтенаку, объяснил: – Это так, и ты должен это знать. Эта женщина моя пленница, а не твоя. Я захватил ее в деревне Ньюхэвеник, но она сказала мне, что она француженка и уже крещена. Что мне было делать? Однако, как видишь, я привел ее к тебе в Квебек, и ее супруг прибыл вместе с нею, дабы заплатить за нее выкуп. Я хорошо знаю этих чужаков с верховьев Кеннебека и могу тебя уверить, что в них нет ни капли двуличия. Так что я тебя прошу, прими моих гостей с почестями и доверием.
Сам видишь, какую я оказываю им честь, так что пусть твои тревоги улягутся. Прием, который они получат в стенах нашего города, успокоит твое сердце. Твои друзья – это мои друзья, и те, кого ты почтил своим доверием, я также сочту достойными сидеть рядом со мною под знаменем короля Франции и пировать после того, как мы выкурим трубку мира. Я, как и ты, считаю, что сегодня поистине великий день.
Довольный своей речью, Пиксарет повернулся к собравшимся и начал торжественный монолог. Анжелика поняла, что он перечисляет все ее подвиги, важнейшими из которых он почитал умение повелевать духами и наложением рук воскрешать тех, кто находится на пороге смерти.
По счастью, его проповедь длилась недолго, и Анжелика надеялась, что ее слушали не слишком внимательно.
Затем Пиксарет повелительным жестом указал на свою пленницу и попросил толпу поприветствовать ее.
Собравшиеся разразились приветственными криками, и гвалт, к которому на сей раз присоединились и индейцы, сделался таким громогласным, что никто не услышал звуков флейт и барабанов, что приближались со стороны реки.
Внезапно на улице, выходящей на площадь, показалась шеренга музыкантов, бьющих в украшенные лентами барабаны, за ними шли вооруженные люди с пиками, в сверкающих на солнце кирасах и шлемах из вороненой стали.
Это был Жоффрей де Пейрак со своим войском.
Глава X
Анжелика должна была с бьющимся сердцем признать, что двойные шеренги барабанщиков и флейтистов, смело идущих вперед, в своих ослепительно-белых костюмах с отделанными золотой бахромой кушаками, в голубых, украшенных золотыми кисточками шапках, и, играя все громче, слаженно расходящихся, чтобы образовать единый ряд, производили удивительное впечатление мощи и красоты.