Анжелика в Квебеке - стр. 121

Это условность. Епископ «in patribus» назначался на епископскую должность в странах, которые сделались басурманскими после двенадцатого века, то есть после того, как мусульмане овладели городами Ближнего Востока и Африки, которые принадлежали христианским королевствам: Византии и Иерусалиму. Туда продолжают назначать епископов, которые не могут исполнять там свои обязанности и живут в католических странах, но которые словно бы сохраняют эти земли под властью Бога.

Таким образом, папский нунций монсеньор Пикколомини, епископ Цезареи, что в Палестине, объявил меня епископом Петреи во время трогательной церемонии, состоявшейся в Париже, в церкви Сен-Жермен-де-Пре. После этого меня и смогли назначить викарием Новой Франции.

– Стало быть, интриги и конфликты случаются и между служителями Господа?

– Как и между прочими, а может быть, даже и больше, – философски сказал епископ. – Но Бог искупает их мелочность.

Анжелика еще раз выразила свое восхищение великолепием благодарственного молебна в соборе. Это тронуло епископа, и он заговорил с нею более откровенно. Главным его огорчением было то, что торговцы пушниной доставляют индейцам спиртное, а те напиваются до умопомрачения.

– К сожалению, индейцы хотят обменивать шкурки на алкоголь, – сказала Анжелика. – Они говорят, что с его помощью они общаются с потусторонним миром. Трудно объяснить им, какой вред они себе наносят.

Однако епископ с нею не согласился. По его мнению, в этом деле виноваты как индейцы, так и белые и наказание должны нести и те и другие.

– Самое простое было бы не носить им выпивку, – отрезал он.

Когда речь шла о торговле водкой, он не понимал никакого юмора и готов был отлучить от церкви весь свет.

– Но сумеет ли Новая Франция выжить без торговли пушниной? – спросила Анжелика.

– А вы, часом, не сторонница молинистов? – ответил епископ вопросом на вопрос.

Анжелика ощутила легкую панику. К счастью, когда-то в парижских салонах она познакомилась с кое-какими модными философскими и богословскими идеями. Вспомнив об этом, она заметила, что некоторая снисходительность к слабостям ближних еще не означает вседозволенности и тем более безразличия к спасению души.

Такой ответ, как видно, немало порадовал монсеньора де Лаваля, так как лицо его прояснилось. Похоже, он был доволен и даже немного позабавлен тем, что ему не удалось ее сбить.

– Нет ли у вас намерения вступить в братство Святого Семейства? – спросил он.

То, что подобное предложение исходило от него, означало, что отныне он считает ее достойной вступления в эту организацию.