Анжелика и заговор теней - стр. 32

– Вот это замечательно! – радостно воскликнул Пейрак. – Меньшего я и не ожидал от «брата моей родины», и я предсказываю успех нашей будущей кампании, господа. Не волнуйтесь. Я плыву в Квебек, чтобы рассеять недоразумение. Не знаю, сколько лет мне придется провести на этой земле, но, сколько бы ни пришлось, я постараюсь, чтобы они привели к великому дню, к миру с соотечественниками, каждый из которых трудится на благо земли, где мы собираемся жить. Господа, вы с этим согласны?

– Конечно, – с горячностью отозвался Вильдавре. – Пират или колдун, или и то и другое, лично я принимаю во внимание только одно и честно в этом сознаюсь: вы самый богатый человек в Америке, и ясно, что поладить с вами нам выгодно. Не правда ли, мой дорогой интендант? Давайте еще выпьем за удачу нашего предприятия, каково бы оно ни было. Вино великолепное. Чуть сладковато для мяса, но восхитительно со сластями. Оно ведь из Испании, мой милый граф-колдун?

– Точно так. Ваннерейк мне его привез из Нью-Мексико. Я ему заказал несколько бочонков французского: бургундского или бордо, но… Случая не представилось. В трюме только два бочонка, которые я зарезервировал для господина де Фронтенака. Я знаю, что он часто дает балы и что он жаловался на отсутствие французского вина. Он гурман.

– Мы все гурманы. Это чисто французский недостаток, и у вас на борту мы от него точно не излечимся. Давайте выпьем! Эй, Карлон, улыбнитесь! Жизнь прекрасна!

Куасси-Ба по кругу наполнил всем бокалы.

Онорина уютно устроилась в постели, уложив с собой кота и взяв коробку со своими сокровищами. В просторном твиндеке[1], где когда-то плыли в Америку протестанты из Ла-Рошели, устроили что-то вроде детской, где обитали двое детей и дочь Марселины. Они спали по-королевски: на хороших матрасах и подушках, под меховыми одеялами. Занавеска, которую днем поднимали, отделяла их от помещения, где под присмотром Дельфины дю Розуа разместились «королевские дочери»[2]. Трое священников, севших в Тидмагуче, – францисканцы де Вовенар и шевалье де Гран-Ривьер и ораторианец Кантен – располагались с другой стороны. Естественно, Адемар тут же присоседился с краю, а точнее, бросил в темный угол за батареей свой жалкий узелок, который таскал с собой со времен кампании в Верхнем Кеннебеке, перебираясь то в Пор-Руаяль, то в Бостон, где он попал в плен к англичанам. Вконец измучившись с этим редким и неожиданным экземпляром бойца французской армии, его послали к дальним границам, что для такого персонажа было пределом мечтаний.

Пока что он учился играть на дудочке Керубино, не сводя глаз с Йоланды, которая расчесывала волосы, ей-же-ей, шикарные, просто днем она их прятала под объемистый белый чепец.