Анжелика и ее любовь - стр. 20
Она встала, чтобы взглянуть на опоясывающую корабль пушечную палубу, где спали сраженные невзгодами и усталостью люди.
Охватившее ее вдруг волнение, предвестник нового чувства, почти напугало Анжелику. Разве можно вот так просто отринуть свое прошлое, все то, что тебя формировало, наложило на тебя свой отпечаток, всех тех, кого любила… и кого ненавидела. Это чудовищно!..
И однако, это было так. Бедняжка, она чувствовала, что лишилась всего, даже своего прошлого. Она приближалась к той поре своей жизни, когда единственным богатством, которым владеешь и которое никто не сможет у тебя отнять, являешься ты сама. Все те обличья женщины, которые жили в ней и так долго боролись друг с другом, – женщины верной и женщины ветреной, честолюбивой и великодушной, мятежной и покорной – помимо ее воли покинули ее и принесли душе мир.
«Неужели я пережила все это только ради того, чтобы в конце концов в один прекрасный день оказаться среди чужих людей на чужом корабле, плывущем в чужие края!»
Но должна ли она забыть также и Жоффрея де Пейрака? Оставить его там, в прошлом?
Острая боль при мысли о том, чем могла бы стать их любовь, пронизала ее, словно удар кинжала. Впрочем, как и многие супружеские пары, с которыми она встречалась, не убили бы они свою любовь за эти годы? Или им все же удалось бы избежать тех ловушек, которые подстраивает жизнь?
«Трудно сказать. Я знала его так мало…»
Впервые она признавалась себе, что Жоффрей де Пейрак, хотя она и была его женой, всегда оставался для нее загадкой. В недолгие годы их совместной жизни любовь и то наслаждение, которое она приносит, во что так искусно посвящал ее знатный тулузский сеньор, старше ее на двенадцать лет, занимали в их жизни гораздо большее место, чем поиски глубокого взаимопонимания, и у нее просто не хватило времени оценить как свои моральные качества, так и реальные и неизменные черты характера Жоффрея де Пейрака, безудержного фантазера, так любившего приводить в замешательство других.
Она и себя научилась понимать только в жестокой борьбе, на которую вызвала ее жизнь и которую она вынуждена была вести в одиночестве.
В одиночестве, всегда в одиночестве.
Хотя она два раза была замужем, была матерью, судьба так распорядилась, что она всегда была одинока.
Одна решала, как ей жить, одна выбирала, повернуть ли ей направо или налево, одна – идти или не идти по той или иной дороге. И не было рядом человека, на плечо которого можно было бы, закрыв глаза, склонить голову: «Что за важность – куда! Веди меня! Ведь я твоя жена, и все, чего хочешь ты, хочу я».