Анжелика и дьяволица - стр. 90
Подхваченная этим потоком, преодолевающим крутые пороги и набирающим все большую силу, так что требовалось сплотиться и преодолеть себя, укреплять душу и дух, чтобы достичь цели, Анжелика откладывала на потом… что именно? Она и сама не знала… потребность разобраться в самой себе, понять причину своей тревоги, своего беспокойства. Ей было не до пустяков.
Какой-то голос подсказывал ей, что надо жить как ни в чем не бывало. И хотя они с Жоффреем не делились своими соображениями на этот счет, Анжелика знала, что он поступает так же.
Часто ли он, всецело поглощенный подготовкой к походу, сосредоточивший все свое внимание на ремонте и оснастке судов, их вооружении, на укреплении командного поста, на строительстве, призывающий на совет Колена, д’Юрвиля и знатных горожан, втайне вспоминал о тех, кого поклялся найти и разоблачить, – таинственных грабителях Залива?
Замышлял ли он какие-то планы против них? Он ничего не говорил Анжелике, и она, по его примеру, тоже молчала, отказываясь даже думать об этом.
Удастся ли провести демонов?..
По вечерам жители вместе с приезжими собирались в портовом трактире.
Полагалось оказать честь губернатору и его монаху, герцогине и ее секретарю, мистеру Рендому и его названому брату великому сагамору микмаков, барону де Сен-Кастину и его будущему тестю вождю Матеконандо, пастору Томасу Пэтриджу и другим священнослужителям.
К величайшему облегчению Анжелики, во время этих трапез герцогиня де Модрибур не пыталась перевести общую беседу в научное русло. Краснобай Вильдавре не щадил сил, развлекая присутствующих, и Пейрак, вдруг расслабившийся и повеселевший, в своей прежней, несколько язвительной манере бросал ему изящные шутливые реплики. Предметом их разговора были древние философы – тема вполне нейтральная и относительно безопасная для остальных сотрапезников, придерживающихся столь разных точек зрения.
Даже преподобный Пэтридж, человек весьма образованный, время от времени удостаивал собеседников улыбкой. Эти католики, хотя и заслуживают гореть в аду, довольно занимательны. Кроме того, любопытно было наблюдать, как ловко умудрялись участвовать в этих спорах индейские вожди. Они ели руками, рыгали, вытирали пальцы о свои космы или мокасины, однако их философия оказалась вполне достойной мыслей Сократа или Эпикура.
Предметом насмешек также служил Александр де Рони со своим вечно и необъяснимо недовольным видом. Вильдавре и Пейрак наперебой искали оправдания этому феномену сколь прекрасного, столь же и угрюмого молодого человека, предлагая как варианты метемпсихоз, реинкарнацию, одержимость, наследственность, воздействие планет и так далее. Все эти беззлобные и чрезвычайно остроумные замечания молодой человек выслушивал, не меняя хмурого выражения лица.