Антропология и современность - стр. 6

Сделав акцент на том, что основным механизмом наследования служат семейные линии, а не раса, он создал научную основу индивидуализма. Равенство рас не есть равенство индивидов. Каждый человек исключителен; он – творение его особой наследственности, которую может разделить разве что однояйцевый близнец, а также жизненного пути, который в том числе составляет его культура. В истинно демократическом обществе всякий индивид, вне зависимости от цвета кожи, классовой принадлежности и пола, обладает равным правом пользоваться благами своей культуры и полностью раскрывать заложенные в нем неповторимые способности. Боас от лица науки провозгласил права человека.

Во время первой своей поездки к эскимосам Ф. Боас столкнулся с парадоксом единства и многообразия культур: «Plus ça change plus c’est la même chose»[7]. Он писал об эскимосах: «После длительного и тесного общения с эскимосами я покидал своих арктических приятелей с тоской и сожалением. Я увидел, что они, как и мы, наслаждаются жизнью – и жизнью нелегкой! Они тоже считают природу прекрасной. Чувство дружбы также укоренилось в их сердцах. Эскимосы – такие же люди, как и мы, несмотря на то что жизнь их кажется столь примитивной в сравнении с нашей. Их чувства, их добродетели, их недостатки так же берут свое начало в природе, как и наши собственные»[8].

Эти два аспекта культурной антропологии постоянно прослеживались в том, о чем он думал и о чем писал: единство человека как биологического вида, универсальность моделей его культуры (или, как ее впоследствии назовут, биограмма человека) и человеческая изобретательность, с которой он подходит к решению жизненно важных вопросов перед лицом различных и случайных условий, в какие его погрузили время и история.

Однако Боас не был склонен к культурному релятивизму, предполагавшему, что в этике не существует никаких абсолютов. У эскимосов и папуасов практика поедания ближнего своего может быть приемлемой и даже желательной, но не только оттого что первые делают это из нужды, а вторые – из религиозных убеждений. Подобные практики играют определенную роль в той конкретной культурной среде, в которой они находятся. Чтобы изучить данный феномен, антропологу надлежит подойти к нему с той же беспристрастностью, что биологу – к изучению хищных повадок тигров (которые оказываются не такими уж и хищными, как принято думать). Но такой беспристрастности трудно достичь, не запутавшись в моральных принципах, поскольку антрополог изучает людей и поскольку все мы являемся частью человечества и каждый, в глубинном смысле, есть сторож брату своему.