Антропоцид - стр. 25
Я смотрю на свежесозданный контакт: «Артур Авдеев». Нажимаю на кнопку вызова. У Артура звонит телефон.
– Ага, запишу тебя. Ну всё. До скорых встреч, ребята.
– А как же Амальгама? – спрашиваю я.
– Думаю, сейчас мы её здесь не найдём. Я напишу, когда что-то выясню.
На этих словах Артур исчезает, а вместе с тем утихает и звонок. Ох, не нравится мне это всё. Сейчас совсем не до приключений. Мы только успели выдохнуть, как дерьмо стало валиться с новой силой, и в этот раз – непосредственно на наши головы.
С другой стороны, если Артур выяснит что-то полезное, это станет поводом обратиться в охрану. Уж они наверняка смогут что-то сделать… да?
Я поворачиваюсь к Алисе.
– Слушай, прости, не очень хорошо получилось…
– Нет, нет, – перебивает меня она. – Всё нормально, Вадим.
– Ну что, пойдём ещё потанцуем?
– Знаешь, – она на миг задумывается. – Мне надо домой.
Ну вот, ещё одну девчонку упустил.
– Давай ты и мой номер тоже запишешь, – она хитро улыбается.
Я невольно улыбаюсь в ответ.
– Вадим, кстати, в какой-то клуб пошёл, – я с аппетитом жую очередную тефтелину. Господи, как же вкусно. Готов есть эту Сонину стряпню вечно.
– Он хороший мальчик, не беспокойся за него, – отвечает Соня.
– Да по ушам надавать ему надо было. Жаль, не успел среагировать. Сбежал – только пятки сверкали. Вот вечно ты его выгораживаешь! Пацану шестнадцать лет. Какие, к едрене фене, клубы? Был нормальным, прилежным парнем, а теперь, видите ли, бунтарский дух в нём, блин, проснулся! Кто бы мог подумать!
– Я всегда думаю о благополучии нашей семьи, – отвечает Соня, не отлипая от телевизора.
– Да, я тоже, – ковыряю вилкой пюре.
– Я тоже тебя люблю, – невпопад отвечает Соня и улыбается.
По телевизору голограмма Геннадия Виолова, прекрасного актёра нашей молодости, кружит на коньках по льду телестудии. Играет чарующая музыка, и Геннадий, надо сказать, для своих пятидесяти шести лет очень неплохо держится. Но это повтор старой передачи, я помню, как мы с Соней смотрели этот выпуск. И помню, что размышлял примерно о том же: о былом кинематографе, о возрасте актёра… Сколько ему сейчас, получается?
Нисколько. Скорее всего, он погиб во время конца света. Сладкий самообман растворяется, и у меня начинает дёргаться глаз.
Я не дома. Я в виртуальной реальности.
Квартира эта, наверное, тоже сгорела. Как и Виолов.
Хроническая депрессия – так сказал психиатр. Ещё он говорил про какое-то обсессивно-компульсивное расстройство, но это всё чушь собачья. Навыдумывали болезней, чтобы деньги из людей тянуть. Никаких расстройств я не ощущаю и не ощущал, а вот депрессия – самое реальное, что есть в моей жизни в последнее время.