Антоновка - стр. 13
На праздник пришли Лёшины одноклассницы – сёстры Пагиба, подарили длинные белые гладиолусы и две банки маринованных грибов. Их семья каждый год охотилась на опята и заготавливала чуть ли не в промышленных масштабах. Лёша обожал скользкие мелкие грибочки и подарок принял с удовольствием. Одну банку тут же открыли и поставили угощение на праздничный стол.
На поляне между деревьев вытанцовывали три поколения Антоновых, а среди них и гости, приглашённые и пришедшие на огонёк без приглашения, но не с пустыми руками. Все плясали, только Вероничка, нахохленная и насупленная, сидела на краю скамейки, разглядывала криво склеенную чёрно-белую фотографию. Лёша выбрался из веселящейся толпы и склонился над её светлой макушкой.
– Не ной. Дядя Лёхач новую привезёт, а уродов этих мы с Филом накажем.
– Не надо драться, Лёш. – Она провела пальцем по излому снимка, прямо по щеке своего кумира.
– Так это не драка. А восстановление справедливости.
Трагедия вселенского масштаба случилась нынче утром, когда столы уже стояли во дворе, в воздухе витало ощущение праздника и аромат жареных кабачков. Часть семьи собралась на веранде. Мама подшивала край льняной рубашки. Вечером заходила Светлана Леопольдовна, мама Филиппа, и принесла новую одежду, которую требовалось ушить на её стройную фигуру, а Лёше подарила билеты в цирк-шапито, расположившийся на выезде из Славянска.
В этом году Лёша начал стесняться родителей друга, их благосостояние слишком бросалось в глаза, у Фила всегда оба носка были целые и водились деньги на газировку. Раньше Лёша не раздумывая обедал у Черны́х и брал «поносить» вещи, но с недавних пор, столкнувшись с тонкой-звонкой и благоухающей тётей Светой, прятал глаза и краснел. Она не работала, но и дома не сидела, посещала мероприятия с трудновыговариваемыми названиями, для которых требовались укладка чёлки и алый маникюр.
Мама Лёши работала даже беременная. Как только живот нельзя было оправдать плотным обедом, она переставала ходить в «Сад-Гигант» на сбор или упаковку яблок и снова превращалась в домохозяйку. Подрабатывала, обшивая два ближайших отделения, ныне посёлки Вишнёвый и Садовый. Ей привозили подрубить брюки, ушить платья или прострочить тюль. Доход был небольшой, но стабильный и точно не лишний для их большой семьи.
В утро Лёшиных именин Бабушка Вася накручивала на скрепки обрезки открыток и соединяла в шуршащий каскад штор, тётя Тамара и тётя Лида протирали вафельным полотенцем хрусталь, извлечённый из серванта. Обе тёти периодически покидали Большой дом, каждый раз с мужчинами не в статусе мужей. Их провожали, снарядив домашними заготовками и пожеланиями. Встречали тихо, без фанфар и снова принимали в семью. О том, куда девались несостоявшиеся мужья, никто не вспоминал. Из четырёх детей бабушки Василисы женился только Михаил Викторович, и теперь мама отдувалась за всех. Родила уже шестерых. В этот раз перерыв затянулся, Насте исполнилось три года, живот вспух только в июле.