Антоний и Клеопатра - стр. 110
– Деликатно сказано, – заметил Антоний, отпивая из кубка вино, специально разбавленное водой.
– Красивая вещь, – заметил Октавиан, вертя в руках свой кубок. – Где он сделан? Ручаюсь, не в Путеолах.
– В стеклодувных мастерских Александрии. Мне нравится пить из стеклянной посуды. Стекло не впитывает запах вина, как это делает даже самая лучшая керамика. – Он скорчил гримасу. – А металлическая посуда отдает металлом.
Октавиан сильно удивился:
– Edepol! Я и не думал, что ты так требователен к посуде, из которой пьешь!
– Сарказм никуда тебя не приведет, – заметил Антоний без обиды. – Обо всем этом мне говорила царица Клеопатра.
– О, тогда понятно. Патриот Александрии?
Лицо Антония прояснилось.
– Именно так! Александрия – самый красивый город в мире. Пергам и даже Афины ничего не стоят в сравнении с ней.
Отпив вина, Октавиан поставил кубок, словно вдруг обжегся. Вот еще один дурак! Зачем восторгаться красотой другого города, когда его родной город пребывает в упадке и небрежении?
– Само собой разумеется, ты можешь забрать сколько хочешь легионов Калена, – солгал он. – Собственно говоря, ни одно из твоих условий не беспокоит меня, кроме отказа помочь мне очистить море от Секста Помпея.
Хмурясь, Антоний поднялся и откинул полог палатки, наверное чтобы видеть лицо Октавиана.
– Италия – твоя провинция, Октавиан. Разве я просил тебя помочь мне управлять моими провинциями?
– Нет, не просил, но и не присылал в казну долю Рима из восточной дани. Уверен, мне не нужно говорить тебе, триумвиру, что государственная казна должна пополняться налогами, из них выплачиваются суммы наместникам провинций, чтобы они могли финансировать свои легионы и оплачивать общественные работы, – прямо сказал Октавиан. – Конечно, я понимаю, что ни один наместник, а тем более триумвир, не ограничивается тем, что должен отправить в Рим, – он всегда просит больше, чтобы что-то оставить себе. Это давняя традиция, и я ее не оспариваю. Я тоже триумвир. Однако за два года твоего наместничества ты не положил в казну ни сестерция. Если бы это было не так, я мог бы купить корабли, необходимые для борьбы с Секстом. Возможно, тебе удобно использовать пиратские корабли как свой флот, поскольку все флотоводцы, которые были на стороне Брута и Кассия, после Филипп решили стать пиратами. Я был бы не прочь и сам использовать их, если бы они не жирели, обгладывая мои кости! Знаешь, чем они занимаются? Доказывают Риму и всей Италии – источнику всех наших лучших солдат, – что миллион солдат не может помочь двум триумвирам, не имеющим кораблей. Ты наверняка получаешь зерно из западных провинций, чтобы сытно кормить свои легионы! Не моя вина, что ты позволил парфянам хозяйничать везде, кроме Вифинии и провинции Азия! Твою шкуру спасает Секст Помпей, пока тебе выгодно поддерживать с ним хорошие отношения. Он продает тебе зерно Италии по умеренной цене, – зерно, напоминаю тебе, купленное Римом и оплаченное из казны Рима! Да, Италия – моя провинция, но мой единственный источник денег – это налоги, которые мне приходится выжимать из всех римских граждан, живущих в Италии. Их недостаточно, чтобы заплатить за корабли и купить украденную пшеницу у Секста Помпея по тридцать сестерциев за модий! Поэтому я снова спрашиваю: где дань с Востока?