Антология социально-экономической мысли России. XIX–XX века. Том 1 - стр. 17
Но в приспособлении размножения к форме хозяйства мы видим во всяком случае особую проблему, которую предстоит разрешить будущему человечеству. До тех пор, пока человечество не овладеет стихийною силой размножения, бедность не может быть окончательно искоренена, опасность перенаселения будет всегда у дверей. Мне видится в будущем то состояние, когда люди будут сознательно приспособлять рождаемость к хозяйственным условиям. Этого можно ожидать, конечно, не от нравственного воздержания, которое с лицемерной жестокостью рекомендуется иными сторонниками Мальтуса. Можно думать, наоборот, что радости семейной жизни станут доступны большему числу людей, чем теперь, когда они составляют привилегию меньшинства. Помощи надо ждать от науки, от выработки ее методов регулирования населения.
Конечно, и в нравах должны произойти значительные изменения, лицемерие и предрассудки должны уступить место более честному, строгому и, осмелюсь добавить, нравственному отношению к вопросу. Люди, имеющие чрезмерно большое потомство, в особенности одержимые наследственными болезнями, будут, по известному выражению Дж. Ст. Милля, рассматриваться как пьяницы или преданные каким-либо другим излишествам.
В той постановке, в какой вопрос этот имеет значение и для настоящего, мы изучим его ниже. А так, всякая организация народного хозяйства представляет собою определенную фазу в развитии народонаселения, его плотности, состава и т. д. Современная, так называемая капиталистическая организация, рассматриваемая со стороны населения, также представляет совершенно своеобразное явление. Если европейская культура достигла необычайных, небывалых результатов в области развития производительности труда и создания народного богатства, то еще более удивительными представляются достигнутые ею результаты касательно повышения емкости территории относительно населения, уплотнения последнего. Европейская культура достигла в этом отношении невиданных и неслыханных результатов[10]. Разумеется, оба эти явления, – материальный прогресс и густота населения, находятся в связи между собою, это две стороны одного и того же явления. Но густота населения образует самостоятельную и великую силу цивилизации. Она увеличивает человеческий материал, который является субстратом культуры, она увеличивает, следовательно, возможность появления более многочисленных и более разнообразных талантов всякого рода, несущих свою лепту в духовную сокровищницу человечества: национальная литература, искусства, наука в том развитии, в каком мы сейчас их имеем, находятся в несомненной связи с этой обширностью человеческого материала. Далее густота населения развивает и усиливает общественность, создает более ощутительное психическое трение людей друг о друга, обогащает жизнь и повышает ее пульс; быть может, и в этом лежит причина общепризнанной нервности жизни XIX века в сравнении со всеми предыдущими. Города и городская жизнь являются кульминационными пунктами этого уплотнения населения, где взаимное трение людей достигает наибольших размеров, и культурный контраст деревни городу создается прежде всего именно различием в количестве населения.