Антология альтернативной литературы 1. Альманах - стр. 36
– Ну, с Наташкой повздорил, вот и… А чего она названивала весь вечер-то? Общаться мешала.
– Да пошёл ты…
Подняться на ноги Егорову удалось лишь с третьей попытки, но распрямиться он не смог – в виски будто ткнули работающей дрелью, к горлу подступила тошнота, и его вывернуло прямо на чёрные и блестящие сапоги Завражинова.
– Нет, ну ты вообще уже, что ли!.. – вытаращил глаза хозяин сапог. – Стой здесь, никуда не уходи. Вещи твои принесу.
Завражинов, брезгливо морщась и балансируя руками, стряхнул с ног сапоги. Один из них отлетел далеко в сторону и гулко ударился о борт корыта. Мягко ступая босыми ногами по траве, Завражинов направился в сторону гаража.
Плотно сжав губы, Егоров заставил себя распрямиться.
Охнул и застонал от боли.
В виски уже тыкалась не дрель, а долбили ломом.
Дри-ка-ка! дри-ка-ка! дри-ка-ка-ка! – противно орала над самой головой Егорова неизвестная птица, ловко скача по ветвям яблони.
Лучше бы я умер, – пришла неизбежная, банальная, но единственно верная мысль.
Постанывая при каждом шаге, Егоров, не разбирая дороги, побрёл прямо по клубничным посадкам к калитке.
– На, держи! – Завражинов, успевший переобуться в пластиковые шлёпанцы, нагнал его у забора.
Всучив другу пакет и сумку, хозяин дачи похлопал его по плечу и, шаркая по линолеуму дорожки, поспешил удалиться.
Поднимаясь вверх по улице, обходя угловой участок и плетясь вниз уже по своей улице, с каждым нетвёрдым шагом приближая неизбежное, Егоров думал лишь о том, не испортились ли продукты, а если испортились, то насколько.
Особенно жаль было колбасу и цыплёнка…
Калитка оказалась запертой на ключ изнутри, и Егорову пришлось звать жену. Перелезть через забор он был не в состоянии.
Минут пять никто не отзывался, и Егоров подумал, было, зайти к соседям – внутренний забор между участками был больше условный, невысокая изгородь скорее, как вдруг занавеска окна дёрнулась, скрипнула входная дверь и на крыльце появилась Наташа, в синем байковом халате и с чашкой в руках.
– Нат, привет! – Егоров неловко, по-брежневски, помахал рукой. – Откроешь?
Жена, поставив чашку на перила, молча спустилась с крыльца. Придерживая длинные полы халата, прошла по чуть заросшей тропинке к калитке. Не глядя на Егорова, дважды провернула ключ и, развернувшись, пошла в дом.
– Я тут продукты… и куличики… Формочки, то есть… Привёз вот…
Язык плохо ворочался в пересохшем рту.
Жена не обернулась.
Постояв немного, Егоров отёр со лба едкий похмельный пот, поднял сумку с пакетом и потянул на себя калитку.
Попав на участок, почти подбежал к крану у кухни, отвернул его до отказа, нагнулся и сунул голову под ледяную струю.