Антипод-s. Философская фантасмагория. 2-й том - стр. 15

– А кто сказал, что мне теперь нужно помочь в ответ? Я просто не смогла отказать. Как можно верить в то, чего нет. (Злата)

– Ладно, раз пожар задушен в зачатке, то я пойду. (Мастер)

Злата остановила его на пороге самым странным вопросом:

– Найс, а его чем… это… кормить можно-то? А то мне сестре звонить стремно.

Мастер оглядел ее с головы до ног: яркий черный макияж, кожаная одежда и общий вид, при котором ее хочется перекрестить, а не доверить ребенка.

– Как сестра тебе его доверила вообще? (Мастер) – смягчившись, добавил, – она что, никаких инструкций не оставила?

– Я его… вчера из пустой квартиры забрала. Она где-то шляется опять, а его кинула, как собачонку. Я оставила записку, где нас искать, (Злата) – ее открыто трясло от злости, когда она это говорила.

– Сейчас я у Натали спрошу, никуда не уходите. (Мастер)

Следующие три часа они по очереди читали форумы, звонили знакомым с детьми и пытались разобраться, что делать с малышом. А еще через три, когда они, уставшие, но гордые собой, уложили ребенка спать, в квартиру постучали. Пришла сестра с отрядом милиции, забрала сына и сказала, что в следующий раз напишет заявление в полицию. Кричала, что оставила ребенка всего на пару минут, а злостная сатанистка-лесбиянка схватила малыша и убежала на очередную однодневную съемную квартиру.

Мастер с грустью смотрел, как опустились плечи у Златы. Ведь она жила здесь больше трех лет и никогда не уезжала. И то, что она снимала квартиру с Анной, нисколько не мешало ей иметь прочные гетеросексуальные отношения с мужчиной. Действительно, больнее всего делают родные.

Где-то на Очаковском шоссе, д8к4…

Мастер пьёт кофе, курит и смотрит из окна своей квартиры куда-то вдаль. Настроение философское. Глю сидит в роскошном китайском шёлковом свободном халате прямо с ногами в кресле, пьёт глинтвейн из чашки и щурится как кошка от удовольствия. За окном сырая осень и затяжной дождь.

– Я снова видел сегодня Смерть. На этот раз она была не так элегантна, у неё странное настроение: совершенно чёрное платье для фламенко, высокая причёска с гребнем. К чему бы это? (Мастер)

– Ты бредишь, усмехается (Глю). – Смерть не может быть такой красивой. Смерть – грязное и пошлое явление.

– Осторожнее, Счастье моё, ты можешь её обидеть, шепчет (Мастер).

Порыв ветра распахивает настежь занавески на окнах, становится зябко, Глю кутается глубже в плед. Полупрозрачный силуэт Смерти останавливает около зеркала, где совершенно не отражается.

– Не представляю, как можно с такой точностью и методичностью век за веком выполнять свою работу. Сетует (Мастер)