Антимагеллан - стр. 5

На первый взгляд её трудно заподозрить в скромности, но это только на первый взгляд.

Убедить себя можно в чём угодно – это вопрос времени.

Я познакомился с ней позавчера, а уже говорю так, как будто знаю её долгие годы, дольше, чем разлагается в воде ствол лиственницы.

Любое рекламное агентство первое время занято тем, что рекламирует само себя, а уже потом оно рекламирует… например, мыло или новинку сезона: пластмассовых тараканов.

Я люблю её руки. Эти руки когда-нибудь закроют мне глаза, в последний раз на этой планете, в этой жизни, которая на тот момент уже кончится.

Всё когда-нибудь заканчивается – жизнь, гарантийный срок холодильника, календарь на этот и следующий год, многосерийный фильм, который, кажется, никогда не кончится, и даже стук молотка в стену.

Всё когда-нибудь кончится.

Даже про то, что никогда и не начиналось, скажут, что оно кончилось.

И эти руки закроют мои глаза, если только я не погибну при загадочных обстоятельствах, если я не уйду из дома, если будет что закрывать, если… если… если… Зачем я утешаю себя?

Зачем я пытаюсь себя утешить?

......................................................................................................…………………………

Жить по очереди, кто первым предложил эту идею? И почему не прославился?

Когда она спит, и я вижу её лицо, такое расслабленное и сытое, её волосы, её руки, плечи и… или это мне грезится?.. сияние вокруг её головы, что покоится на мягкой подушке, мне не нужно ничего больше, только лечь рядом, положить усталую голову на её подушку и, вдыхая запах её духов, расслабить своё тело и замереть, уснуть и пролежать вот так, без движений, без мыслей и боли до конца дней и дольше, чем потребуется червям, чтобы сожрать моё тело в земле, если меня не кремируют, и моим костям чтобы сгнить.

Я хотел бы, чтобы меня кремировали.

Зачем я себя утешаю?

........................................................................................................

Если она захочет съесть мой завтрак, пусть ест.

Она говорит, что ей теперь нужно больше калорий.

Она говорит, что я был пьян и поэтому ничего не помню. Наивная, она думает, что мужчина может забыть, если что-то было. Пусть даже он был пьян.

Через неделю она скажет, что это была шутка.

Она говорит, что я был пьян.

Я пытаюсь понять, как я оказался здесь, вспомнить тот вечер,– инстинкт собственника или инстинкт труса, разве это не одно и то же?

Я помню перед собой её ноги.

Было темно, я шёл. Я помню свет фар, ударивший мне в глаза.

Как же это могло случиться, ведь я никогда не знакомлюсь с девушками на улице? С женщинами, с мужчинами, ни с кем.