Антим. Кодекс ордена - стр. 38
Гостевой зал быстро изменился – гора трупов в углу стала больше и Эш заметил, что среди них теперь лежало тело рыжеволосой девушки, солдаты же, напротив, в большей своей массе покинули помещение.
Эш потянул Лани за руку, чтобы та не смотрела на трупы, но судя по тому, как дрожала его спутница – она все отлично видела и понимала.
Через кухню, на которой царил переполох, они вышли на улицу и тут же услышали жуткие лошадиные крики. Конюшни полыхали огнем, однако животные в них пока еще оставались живы. Вот ворота распахнулись и оттуда выбежала дымящаяся лошадь, у которой горели грива и хвост. Животное обезумело от боли и мотало головой, безуспешно пытаясь погасить пламя.
В этот момент звонко щелкнули тугие тетивы, отправляя в лошадь тяжелые арбалетные болты.
Животное рухнуло на землю, все еще слабо подергиваясь, а в стороне раздался гогот нескольких глоток.
– Генау инс циель! Генау инс циель!
– Святые небеса… – прошептала рядом Лани сквозь слезы. Эш не стал ее одергивать, потому как и сам давно отвык от вида подобной жестокости.
В прачечной никого не оказалось и помимо своей обычной одежды Эш прихватил пару пуховых подстилок, да несколько простыней. Перевязав все это найденным здесь же ремнем он махнул девушке рукой, после чего они вышли из здания и отправились в сторону ночного леса.
Небо по всему горизонту, со стороны города Фремьен, вздрагивало оранжево-алыми всполохами. Эш понял, что одно из старейших поселений Ланкарии превратилось теперь в один гигантский факел, стало быть, идти туда было бессмысленно. Неясным оставалось то, для чего Рейху требовалось вырезать целый город. То ли в качестве показательной меры для всех, кто помыслит сопротивляться, то ли кайзер решил вести войну на полное уничтожение.
В последнее Эшу верилось с трудом. Не пошел бы на такое гениальный стратег и политик, уже захвативший едва ли не треть всего цивилизованного мира – огромные дикие пустоши были ему совсем ни к чему.
Лес уже скрыл собой шум от движущейся армии и полыхающую конюшню Приграничья. Только теперь, когда вокруг царило обманчивое спокойствие Лани наконец заплакала. Эш хотел было обнять и пожалеть ее, но девушка резко отстранилась.
Он не стал настаивать и молча смотрел как она заходится слезами, прислонившись спиной к стволу дерева.
Она успокоилась спустя пару минут так же внезапно, как и разрыдалась. Сухо сказала:
– Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.
Эш выполнил ее просьбу, а за одно переоделся и сам, в свою еще непросохшую мантию.
Все так же молча они углубились в лес и сделали привал лишь спустя около часа, недалеко от ручья. Эш отдал девушке подстилку и пару простыней, но ночью, слыша, как она зябко ежится и дрожит от ночной прохлады, старик укрыл ее своей подстилкой, а сам получше завернулся в прохладную влажную мантию.