Анти-ты - стр. 39

Мои пальцы автоматически возвращаются к «Твиттеру», моему скромному, ничего не значащему лайку, затерявшемуся среди тысячи других на одном конкретном посте.

Заголовок: «Посетительница “Бургер Кинга” набросилась на сотрудника, потому что он отказался продавать ей сырные наггетсы».

Как говорил комик Артур Чапарян, «я делаю это не ради лайков, я делаю это ради репостов».

Три дня славы. Сто тысяч ретвитов. Моего лица не видно. Меня нет.

Кто я такая? Сто тысяч ретвитов.

– Тебе не кажется, что это слишком лирично или путано? Я сама еще не поняла инструментария терминологии.

– А?

– Ты меня слушаешь?

Я уже слышала про «мыш кродеться». Все хорошо.

Мне кажется, не хватает научной базы.

Я не могу сфокусироваться. Мои мысли разбегаются. Точнее, не разбегаются. Их нет. Или есть. Как будто ребенок взял весь пластилин разом, скомкал в один тошнотворный коричневый комок и запихнул его на место моих мозгов.

– Тебе плохо?

– Мне не плохо. Мне невыносимо.

– Все норм. Ты пьешь таблетки?

– Да.

– Хочешь пойти со мной на йогу?

– Ты серьезно, Ива? Серьезно? Думаешь, мне поможет йога? Я глотаю таблетки «Новакс». Ты ведь даже не знаешь, Ива, насколько это уморительно. Я знаю твою страшную травму, знаю твою черту нормальности, но ты мою – нет. Ты вообще ничего обо мне не знаешь.

– Я могу спросить у своей подруги о психотерапевте.

– У меня нет денег на психотерапевта, поэтому я и смотрю «тик-токи».

– У тебя депрессия.

– У всех депрессия, Ива. Нашла чем удивить.

Сложно говорить о провале, не ссылаясь на то, что происходило всю следующую неделю. Это настолько провал, что я сидела перед пустым вордовским файлом в квартире у Ивы либо в недостроенном «Чайке-кофейке» и думала, как весь этот кромешный ад можно подать мало-мальски смешно. Пищевая цепь комедии начиналась с личного страдания, лирического приукрашивания и только затем шутки. Но в основе всего лежало страдание. Разве я не говорила, что каждый комик – отчасти мазохист? Вру, совсем не отчасти. Целиком и полностью.

Почему я решила стать стендапером? Потому что, как оказалось, если рассказывать о своих проблемах со сцены, никто не посчитает тебя нытиком.

Но вот в чем прикол: сцену у меня отобрали. И это даже хуже, чем стать посредственным заголовком, посредственным мемом, посредственной шуткой.

– Попробуй утренние страницы, они правда помогают. Или списки дел. Тебе сейчас нужен серотонин, некое поглаживание…

– Ты говоришь как твои клиентки с образовательных курсов.

– Но это правда помогает.

– Это не помогает, это хорошо продается.

Я знаю, почему Ива завела этот разговор. Дело не в том, что она искренне хочет мне помочь, нет, дело в том, что послезавтра, в двенадцать часов дня, я должна выложить чек-лист «Женщина в счастье».