Анти-Духлесс - стр. 6
Кстати, в этом отношении, в смысле вкуса, далекий предок был гораздо более продвинутым, нежели его дерзновенный потомок. Наверное, все же нужные книжки он, предок в смысле, в детстве своем читал. Конечно, по скудности ума не все смог он в них понять. За что и был впоследствии подвергнут публичной порке. Однако, подумаешь ты, беда то какая! Ну, выпороли его и выпороли. Пусть даже и публично выпороли. Круг-то этой публичности был очень узок, и простой народ об этом позорном факте дюринговой биографии так ничего не узнал. А поэтому продолжал приветствовать франтоватого и всегда лучезарно улыбающегося Дюринга на улицах европейских городов. Но кто знает, что могло бы произойти с Евгением-старшим, если бы он вдобавок к своим укоренившимся заблуждениям еще бы и неправильные какие-нибудь прочел в далеком детстве книжки? Но, к его же счастью миновала его чаша сия.
А вот потомку, похоже, в этом плане повезло гораздо меньше. Ему, наверное, сразу после усвоения букваря подсунул кто-то и что-то для чтения совершенно неудобоваримое. Что-то, видимо, непотребное все-таки подсунул какой-то явный его недруг. Может, подложил даже под новогоднюю елку в качестве подарка. И, разумеется, что-нибудь совершенно непредназначенное еще для детей ведь подбросил-таки этот неизвестный нам гад. Что-нибудь из Эллиса, например, или же, возможно, что-то даже из самого Ульбека ему удружил. Что-нибудь про «элементарные частицы». А он взял, по детской еще своей наивности, и все это прочитал. От корки до корки все прочитал, привычно тыча в книжку пальчиком. Он ведь думал, что там про нейтроны и протоны. А там такое… Отсюда, наверное, и все его проблемы. Отсюда, видимо, и родилось это дикое стремление тоже что-то написать ну хотя бы о чем-то. И чтобы это «что-то» кто-нибудь когда-нибудь опубликовал. И желательно все же побыстрее. И чтобы сразу многомиллионным тиражом! И на всю страну! И о таких интимнейших проблемах в организме, чтобы наутро проснуться знаменитым!
Или все-таки дело в чем-то другом? Может, секреты всех этих комплексов кроются в дурной наследственности? Ведь если вспомнить Дюринга-старшего, то ведь и у него наблюдались явные противоречия между некоторой ограниченностью мышления и непомерными амбициями. А против наследственности не больно-то и попрешь. Наследственность – это ведь гены. Нет, попереть, конечно же, всегда можно – амбиции-то эти, их ведь никуда не спрячешь! Им, амбициям, на эти гены глубоко наплевать. И ведь, в конце-то концов, эти гены ведь можно в крайнем случае и модифицировать. Но итог все равно будет печальным: природа со свойственным ей равнодушием будет созерцать, как вас, такого еще моложавого и притворно нарумяненного, с надорванным горбом и явными внешними признаками геморроя тихо несут на ближайшее кладбище. Даже не несут, а облегченно тащат или даже может радостно так волокут. Волокут вздыхающие в великой скорби по вам, развеселые и когда-то вроде бы даже и дорогие такие вам родственники. Вокруг вас и веселые, когда-то даже очень вроде бы милые вашему сердцу, но втайне всегда продажные, ваши мнимые якобы друзья. Чему они, все эти двуличные, радуются? Все эти прижизненно скрытые сволочи и сплошь в душе своей отъявленные мерзавцы? Нет, в этот раз они ведь вовсе даже уже, наверное, и не со зла… Абсолютно без всякого злорадства вроде бы в этот раз ухмыляются они. Просто почувствовали они как-то сразу и вдруг какое-то громадное облегчение. Видимо, потому как вдруг перестали они быть вечно виноватыми в ваших неудачах. Вы ведь давно уже достали всех своими внутренними противоречиями. Своим вечным раздвоением и, временами, даже некоторой многоликостью. Своими непомерными амбициями при нулевой их реализации. Своими никем непонятостью и неоцененностью, наконец, вы всем уже давно надоели. Вот потому и радуются затаенно все они и торопятся поскорее уже зарыть вас где-нибудь подальше и поглубже. И все. И, как говорится, с глаз долой. А потом всем этим злыдням можно будет еще и напиться на халяву, а некоторым (так и не избавившимся от привычки закусывать) вдобавок еще и наестся какой-нибудь праздничной едой. И все это под вяло-пьяно-сытое по-бранивание неких темных сил, так и не давших безвременно усопшему во что-то путное реализоваться. Через некоторое время отдельные личности из числа безутешных ни с того ни с сего вдруг начнут орать веселые пьяные песни. А почему бы и нет? Вам-то уже все равно все по-барабану. Даже эти глумливые могильные червячки, приползшие потерзать вашу измотанную амбициями оболочку, не вызывают у вас уже абсолютно никаких эмоций. Вы уже впали в состояние дзэн. Но это уже не ваша заслуга. При достижении финала так почему-то поступают все. Каждый, как говорится, дурак так всегда поступает. Испустит этот каждый дурак финальный дух, хлоп – и сразу в дзэн. И сразу становится мудрым. А вот надо было бы еще при жизни постараться. Попотеть изрядно, чтобы стать, наконец, вот таким вот излучающим спокойствие философом и созерцающим феномены трансцидентального сознания мудрецом. Глядишь, и сложилось бы все по-другому. И не пришлось бы, наверное, тогда так сильно огорчаться. Переживать так сильно, чтобы потом вот так вот взять – и в одночасье бездарно зажмуриться, мучительно вглядываясь в безвременье.