Анна Ярославна. Русская королева Франции - стр. 2
– Он – красавчик, этот Рауль Валуа. Самый настоящий сердцеед. В прошлом месяце умерла его жена, так что этот вдовец – самый лакомый кусочек во всей Франции.
– Уж не ты ли разеваешь рот на этот кусочек, милочка? Как бы не застрял он в тебе, как в болотах Нормандии, – язвила худющая Агнесс, намекая на излишнюю пышнотелость своей подруги. – Еще десять лет назад этот благопристойный отец многочисленного семейства покушался на жизнь и королевство вашего мужа, сударыня. Но получил достойный урок, изобразил из себя провинившегося, покаявшегося и исправившегося мальчишку именно в такой очередности.
– Но ты же не станешь отрицать, что он несметно богат, молод и соблазнителен, – парировала ничуть не обидевшаяся Берта. – К тому же, он – настоящий воин-завоеватель, галантный рыцарь и просто приятный собеседник. – Девушка плотоядно облизнула свои мясистые губы.
– Дай тебе волю, Берта, так ты заглотишь его целиком! Как свиную отбивную.
Анна жестом остановила поток их вольностей. Снизу уже доносились голоса гостей, среди которых выделялся хриплый бас ее мужа и незнакомый бархатистый баритон.
– Дорогой мой Рауль, наконец, вы изволили посетить наши скромные владения, – намекал Генрих на графство Валуа, славившееся своим богатством. – Вырвались из своей неприступной крепости, словно после нескольких лет заключения.
– Так и есть. Так и есть. Меня держали буквально на хлебе и воде и заставляли делать детей одного за другим, – расхохотался граф, в свою очередь, намекая на бездетность короля.
Обменявшись парой колкостей, мужчины благодушно уселись перед камином за чарочкой вина. Им было что обсудить. Герцог Нормандии Вильгельм II, этот маленький завоеватель, которого Генрих самолично посвятил в рыцари и возвел в титул герцога, что-то слишком возгордился и возжаждал независимости не только от своих баронов, но и от своего сюзерена. Рауль надеялся в этой войне получить свою долю выгоды, поэтому с удовольствием разжигал ненависть и страхи короля.
– Подумайте только, поговаривают, что этот бастард отрубил всем жителям Алансона ноги и руки только за то, что они обозвали его скорняком.
– Почему скорняком? – удивился Генрих оскорблению, а не жестокой расправе.
– Это неважно. А важно для нас сейчас вот что, – Рауль покрутил инкрустированный драгоценными камнями кубок перед огнем. – Дядя Вильгельма хочет власти и просит у вас войск и союза в борьбе против своего племянника. Граф Анжуйский, этот грубиян и невежа, готов тоже заключить с вами договор. Мы натравим их всех друг на друга, а сами будем сидеть и ждать, что же из всей этой кутерьмы получится, и где мы сможем ухватить кусочек благословенной французской земли.