Анна, создающая королей - стр. 29

Сердце вернулось к жизни гулким ударом, и я пошатнулась.

Белое бешенство – вот что я почувствовала. Сияюще белое, и когда оно дошло до пика, я не видела перед глазами ничего, кроме снега.

Вслепую ухватившись за край стола, повернулась к жениху.

– Скажи, Джулиус, тебя предупредили о моей ограниченной дееспособности?

– Разумеется, – ответил он. – Я ничего не имею против твоей одаренности и готов нести за тебя ответственность, Ан-на.

Он растянул мое имя, открыл рот чуть шире, чем требовалось. Выдохнул два слога, будто намекая на нечто порочное и пока что мне незнакомое, что должно между нами произойти. Джулиус собирался сделать со мной то, что его язык и губы делали с моим именем.

Перед глазами кружился снег. Белая скатерть казалась покрытой снегом. Я не знала, где заканчивалась скатерть и начинался снег.

Все вокруг было припорошено моим бешенством.

За эти годы я не раз плакала и устраивала скандалы, но ничего этим не добилась. А теперь я исчерпала себя. Во мне не осталось ничего, кроме белого бешенства.

– Прошу простить, господа! Неотложные дела. – Я направилась к двери, волоча за собой развязавшийся лиловый бант на туфле.

– Осторожно! – Мой будущий муж, привлекательный мужчина, поспешил ко мне и, став на одно колено, завязал бант на лодыжке. Я не почувствовала его прикосновений.

– У тебя не может быть неотложных дел кроме тех, которые даю тебе я, – отчеканил Нерон.

– Мне нужно подготовиться к свадьбе. – Я бросила на него насмешливый взгляд через плечо.

Все мои усилия ушли на то, чтобы передвигать ноги, одну за другой, в направлении моей комнаты. Родители отказались от меня, а теперь и Нерон тоже. Он попрал мою свободу, чтобы связать с незнакомцем по имени Джулиус. У него нет на это права. Никакого. Но он всесилен, а у меня нет желания с ним бороться. Пусть будет так, как он хочет. Пусть меня передают из рук в руки, как трофей.

Я забралась под одеяло, в платье и в туфлях, закрыла глаза и до самого утра старательно ни о чем не думала.

В доме что-то происходило. Дрожали стены, аура Нерона бесновалась – то появлялась, накрывая меня горящей силой, то исчезала. Я только покрепче обняла себя и, содрогаясь от холода, созерцала внутренние поверхности век.

Белое бешенство ушло, оставив за собой пустое безразличие. Моя душа спеклась, сморщилась, не реагировала на острое горе.

Нерон следил за мной, невидимый. Ближе к утру скрипнула дверь, он подошел к кровати и накрыл меня вторым одеялом.

Глупый!

Одеялом меня не согреть.

Из меня ушла жизнь.

***

Наряжала меня Тереза. Напевая веселую мелодию, хвалила жениха и всячески донимала меня своей избыточной радостью.