Анна Иоанновна - стр. 28

А о третьей дочери Иоанна Алексеевича – Прасковье – никто не вспомнил. И, видимо, не случайно – она страдала какой-то болезнью, сведшей ее в могилу в следующем году, и к тому же она находилась не то в гражданском, не то в морганатическом браке с Дмитриевым-Мамоновым.

Это событие происходило ночью 19 января, сразу же после кончины Петра II. На этом заседание не закончилось. Убедившись в отсутствии возражений против избрания Анны Иоанновны императрицей, Дмитрий Михайлович продолжил свое выступление, высказав рискованные предложения, к восприятию которых вряд ли были подготовлены присутствовавшие.

– Ваша воля, – обратился он к слушателям, – кого изволите, только надобно себе полегчить.

– Как это полегчить? – спросил канцлер Головкин.

– Так полегчить, чтобы воли себе прибавить, – ответил Голицын.

– Хоть и зачнем, да не удержим этого, – заметил князь Василий Лукич Долгорукий.

– Право удержим, – настаивал на своем Дмитрий Михайлович и тут же добавил: «Будь воля ваша, только надобно, написав, послать к ее величеству».

У уставших и возбужденных бурными событиями министров не было сил продолжить серьезный разговор, и они в четыре утра разъехались по домам, чтобы вновь собраться через шесть часов. Присутствовавшим в других покоях сенаторам, генералитету и шляхетству (как стали называть дворянство во время «затейки» верховников. – Н. П.) было объявлено, чтобы они тоже прибыли, но не в Лефортовский дворец, где лежало тело покойного императора, а в Мастерскую палату Кремля, где обычно заседал Верховный тайный совет.

Около 10 утра Голицын объявил собравшимся сенаторам, генералитету и шляхетству об избрании императрицей Анны Иоанновны, они ответили на это известие возгласами одобрения. Важно отметить, что среди присутствовавших не было представителей церковных иерархов – сколько ни настаивал на их приглашении канцлер Головкин, Голицын протестовал против их участия в событиях на том основании, что «длиннобородые» поступили бесчестно, благословив избрание императрицей Екатерины I, игнорировав интересы законного наследника, каким считался сын царевича Алексея Петр.

Генералитет и сенаторы готовы были разъехаться, а министры по настоянию Голицына собрались для составления «пунктов», намереваемых вручить Анне Иоанновне. Поскольку это был экспромт, готовый проект у Голицына отсутствовал, на заседании начался гвалт и беспорядочные выкрики, которые стал заносить на бумагу секретарь Верховного тайного совета Василий Петрович Степанов. Диктовали все, но чаще всего раздавались голоса князей Дмитрия Михайловича и Василия Лукича.