Анна и волки - стр. 8
Уж наверное, отец позовёт гостей отмечать рождение наследника! Хорошо бы позвал приличных музыкантов, чтобы и спели что-нибудь новенькое, и сыграли какие-нибудь неизвестные мелодии.
За песнями и размышлениями Анна не заметила, как добралась до самого большого сундука. Почему-то он стоял не вплотную к стене, и она заглянула в щель между ним и стеной. Божечки мои, вот бабушка-то не видит!
Такой отменно плотной паутины она не встречала, пожалуй, никогда в жизни. И пауки там ходили крупные, наглые, ничего не боявшиеся – конечно, они ни веника, ни тряпки в глаза не видели, чего им бояться! Анна зажмурилась, прицелилась и со всего размаху вылила остатки воды из ведра прямо в паутину.
Конечно, всё не смыла, но хотя бы твари разбежались. Она взяла веник и смахнула остатки на одну сторону. И – о диво! – на полу стояла деревянная шкатулка.
Именно она не позволяла придвинуть сундук вплотную к стене и оказалась невольной причиной появления паучьей деревни. Как сказала девушка во сне? – иди туда, где паутина гуще всего! Неужели она говорила именно об этой шкатулке? Что же в ней?
Шкатулка не запиралась, крышка с некоторым скрипом поднялась. Внутри Анна с удивлением увидела старые, непригодные к ношению украшения. Порванные бусы – жемчужные, янтарные, яшмовые, сердоликовые, и ещё из какого-то неизвестного ей камня, серьги без застёжек и крючков, кольца с выпавшими камнями, застёжки с гнутыми булавками, погнутый браслет, серебряный пояс с огромным чёрным камнем в пряжке и сломанными звеньями.
Да, это было оно. То самое богатство, которого ей не хватало для завершения трудов. Анна решительно вытерла пыль со шкатулки, собрала тряпкой с пола воду, подхватила веник и отправилась вниз.
Шкатулку она никому не показала, просто поставила в своей рабочей комнате. Бабушке сказала, что погубила целое поселение пауков, и бабушка похвалила её за старание. И разрешила после обеда пойти шить.
* * *
После обеда Анна помчалась в свою комнату, перепрыгивая через две ступеньки на лестнице. Бабушка хотела поймать и напомнить, что леди так по лестницам не ходит, но куда ей! Только Анну и видели.
Она закрыла за собой дверь и разложила на столе у окна недошитый лиф. Да, если вот здесь, вдоль застёжки, по центру, пришить вот эти бусины…
Процесс захватил её без остатка. Сначала она разложила на ткани речные жемчужины – это был браслет и небольшая нитка на шею. Потом нашла в куче две старые серебряные серёжки с яшмовыми бордовыми кабошонами и положила каждую меж уже пришитых алых лент. Вокруг – серо-зелёная яшма, янтарь, жемчуг, сердолик. Как на старинной чаше, что стоит на камине в гостиной и передаётся в их роду из поколения в поколение уже не одну сотню лет! Только чаша была золотая, украшенная крупным ровным жемчугом, двумя сапфирами, рубином и изумрудом. Отец однажды порывался отдать её в залог за что-то там, но бабушка его чуть на месте не убила, и больше он на эту чашу глаз не поднимал.