Анна Болейн. Страсть короля - стр. 6

[3] регентши должна уметь одеваться в соответствии с модой, хорошо танцевать и петь, уметь развлечь свою госпожу и ее важных гостей остроумной беседой, а еще ей следует понимать, как вести себя, оказывая услуги регентше на публике и во время государственных приемов. – Отец подался вперед, лицо его было напряженным и суровым. – Именно ради такой оказии я и давал вам обеим хорошее воспитание, хотя Мария извлекла из этого больше выгод. Но ты, Анна… ты будешь сиять. И у меня нет сомнений, что те немалые расходы, которые я понесу, дабы снабдить тебя нарядами, без которых не появиться при дворе, окупятся сполна.

– Да, отец. Благодарю вас, отец.

– Можешь идти. Скоро ужин.

Анна бежала вверх по лестнице, и возбуждение в ней так и бурлило. В комнате, которую они делили с сестрой, Мария надевала золотую подвеску в виде быка. Одинаковые украшения обеим дочерям подарил отец: бык являлся геральдической эмблемой семьи Болейн – в названии животного обыгрывалось их родовое имя[4].

Мария наклонилась к зеркалу. Ее черные, обольстительно томные глаза следили за отражением Анны.

Младшая Болейн переваривала только что услышанную новость, прикидывая, как обрушить ее на Марию с максимальным эффектом.

– Я еду ко двору! – не в силах больше сдерживаться, наконец выпалила Анна.

Мария резко обернулась, на лице ее отразились потрясение и ярость.

– Ты? – взвизгнула она. – Но… но я старшая.

– Отец это знает, но регентша спрашивала обо мне.

– Регентша?

– Меня призывают ко двору в Нидерланды, чтобы служить ей. Это большая честь. Так сказал отец.

– А что будет со мной? – Красивое лицо Марии раскраснелось от злости. – Разве я не должна тоже ехать?

– Нет. Отец говорит, у него на тебя другие планы.

– Какие планы? – прошипела Мария.

– Не знаю. Он не сказал. Почему бы тебе не спросить его самой?

– И спрошу! Он не может вот так запросто пускать меня побоку.

Еще как мог! Однако Анна оставила это упоительное знание при себе. Впервые в жизни роль младшей и менее красивой сестры показалась ей приятной.

Элизабет Говард, леди Болейн, размотала рулон темно-желтого бархата и приложила ткань к Анне.

– Тебе идет, – сказала она, и торговец шелком и бархатом, замерший в почтительной позе рядом с важной заказчицей, просиял. – Мы возьмем его и еще черный, получше качеством, а также желтый дамаст и алую парчу. Пришлите нам счет, мастер Джонсон.

– Очень хорошо, моя госпожа, очень хорошо, – отозвался торговец, складывая ткани, которые не подошли, и покинул гостиную.

– Я рада, что регентша предупредила нас заранее, – продолжала леди Болейн. – Успеем сшить платья. Благодари отца, что он так щедро снабжает тебя всем необходимым. – Она приподняла голову дочери за подбородок и улыбнулась. – У тебя ясные глаза и врожденная грация. Уверена, ты отлично справишься и станешь моей гордостью.