Анизотропное шоссе - стр. 28

Обсуждение футбола продолжилось.

Андрей не поверил собственным глазам, когда будто по волшебству перед ним на столе, заваленном грудой рабочих материалов экспедиции, возникла чашечка эспрессо. Это было настолько невероятно, что он сморгнул и глубже втянул воздух. Аромат свежесваренного кофе щекотал ноздри и бодрил так, будто Андрей уже пригубил густой напиток.

Кофе на базе отсутствовал, если не считать за таковой консервированную и самоподогревающуюся бурду, которую по недомыслию именовали «Кофе», причем кавычки как нельзя лучше отражали весьма условную принадлежность бурды к благородному напитку.

А тут еще и чашечка! Точно такая, какие подают только в кофейнях на Земле!

– Я думаю, это вам необходимо.

Резко крутанувшись на кресле, Андрей вперился взглядом в тектотона, того самого, что проходил по списку оборудования как «сервисный кибер» и занимался монтажом, а затем обслуживанием бытовой кибертехники.

– Откуда это? – Андрей ткнул пальцем за спину и борясь с искушением немедленно вернуться в исходное положение, взять чашечку, поднести ее к губам… м-м-м…

– В комплект моего оборудования входит кофеварочная машина марки «Ньютон», – сказал тектотон. – Мне показалось, чашечка кофе будет для вас нелишней, Андрей. Попробуйте, мои рецепторы подсказывают – его аромат и вкус соответствует лучшим земным образцам.

– Ты действительно участвовал в экспедициях первопроходцев? – спросил Андрей.

– Да, – кратко ответил тектотон. И когда Андрей уже было решил, что больше ничего не услышит, тектотон добавил: – Поэтому я знаю ценность кофе в космосе, и попросил во время капремонта вмонтировать в меня кофеварочный аппарат с набором кофейной посуды из небьющегося фарфора.

Раскопки продолжались, и Андрей первое время не мог нарадоваться происходящему. Быт наладился. Чистота, порядок, всегда горячие и аппетитные завтраки, полдники, обеды и ужины, чистое выглаженное бельё, тщательно вычищенные от песка дохи и унты, а так же, что скрывать, – собеседники, с которыми можно поболтать о всяческом, что не относилось ни к внеземной археологии, ни к ее наиболее проблемному направлению – марсианской. И если раньше археологи регулярно задерживались на раскопе с поводом, а чаще вообще без повода, ибо возвращаться в бесприютный купол станции никому особо не хотелось, то теперь уже часа за два до окончания дневных работ каждый тайком начинал посматривать на часы и готовиться к отбытию домой.

Домой!

И никак иначе!

Именно так Андрей незаметно для себя стал называть экспедиционный купол, а затем без особого удивления обнаружил, что Максим с Аглаей именуют его так же. А как называть место, где тебя всегда ждут? И пусть это всего лишь киберы и тектотон, и выполняют они, в общем-то, незамысловатую работу – готовка, стирка, уборка, – но им, космическим археологам, есть с чем сравнивать.