Animal world Inc. - стр. 19
– Зареб, я не хочу. Ты согласен – то, что я тебе рассказывал про сотворение мира это правда? Про людей, зверей. Про звезды и небесный свод…
– Не знаю, насколько можно верить черной магии ифрита… – протянул кот. – Но все что ты рассказывал, звучит логично. Всяко интереснее, чем проповеди наших сестер-лис…
– … наших воющих на луну жрецов-псов. – продолжил за него Калаб. – Зареб, я должен раскрыть эту правду миру.
– Тебя сожгут. Или повесят. Не знаю, как у вас тут принято.
– Поэтому я должен быть убедителен, как ты, когда выманиваешь у простаков деньги. Но истину должны знать все звери!
– Ха! Ты наконец-то оценил мои таланты по достоинству, – довольно ухмыльнулся кот. – Но в этот раз я не буду с тобой спорить. Во-первых, я тебе теперь должен еще больше. Ты опять спас мою шкуру. А во-вторых, друг мой, ты прав! Зачем нам дочка визиря, если мы сможем взять целый мир!
– Как это? – удивился Калаб.
– Религия, щенок! И ты пророк ее. Но, действительно, нам надо работать. И давай подойдем к этому основательно. Как любой уважающей себя вере, нам нужна Книга. – Кот покопался в своей суме и достал из нее листы странной бумаги, выкраденные им в человеческих покоях под землей. Они не мокли и не горели. – И начнем мы, пожалуй, с сотворения мира. Давай, глаголь откровения божественные, а я буду писать. – иронично приказал кот.
К утру, уставшие от споров, сопровождавших каждую фразу, записанную углем от костра на бумаге, они устроились спать, в тени старой смоквы. Уже засыпая, Калаб тихо сказал:
– Зареб, отныне я буду звать тебя Гийяс ад-Дин, что означает Помощник веры.
– Почту за честь. Спи, давай, пророк! А я пойду, погуляю. Надо найти, кого бы сожрать. Я так соскучился по мясу!
– Угу… – прошептал Калаб.
А Зареб под сопение заснувшего пророка новой веры смотрел на исчезающие на рассветном небе звезды и думал, что Гийяс ад-Дин это конечно хорошо, но больше ему понравился бы лакаб 'Абу-аль-Фатх' – Завоеватель. Впрочем, если Калаб возьмётся за ум, то у него, Зареба, есть все шансы получить это прозвище в состав своего имени.
*В сказке использованы стихи Гийяс ад-Дина Абу-аль-Фатха Омара ибн Ибрахим аль-Хайяма Нишапури
2. Сказка про трех медведей и Машу.
Осень давно вступила в свои права. На хуторе было тихо. Батраки давно отправились по домам. Урожай был собран, и дел на улице не осталось никаких. Скотина постепенно впадала в спячку. Тихо сопели в хлеву наевшие за лето толстый слой жира барсуки. Дремали козодои в крепко закрытом птичнике, все щели в котором хозяин законопатил мхом и лишайником, а крышу покрыл толстым слоем дерна. Внизу, под деревянным настилом пола, тлел компост. Даже юркие мясные хомячки, породистые, каждый весом по четверть пуда, перестали разбегаться и устроились в большом гнезде на чердаке. Михал Михалыч открыл стойла и выпустил на зимнюю волю обоих своих лосей. Следить за ними зимой было некому, а пропитание было припасено в привычных для животинок местах. Пускай гуляют до весны. Там вернутся, ничего с ними в безопасном лесу не случится.