Англо-русский роман - стр. 3
Господи, как же долго горит красный. Конечно, чтобы пропустить этот бесконечный людской поток, отражающий торжество глобализации и полиэтничность мегаполиса, надо вообще остановить движение. Как же изменился Лондон за последние двадцать лет, подумал Дэвид. Его недавно умерший дядя Эдвард, муж тёти Эмили любил повторять: вот когда я был маленьким мальчиком и катался по центру Лондона на велосипеде, то встретить чернокожего или араба можно было крайне редко. Людской поток выглядел совершенно по-другому, а теперь, 2005 год, в июле Лондон потрясли эти ужасные взрывы в автобусах и метро, и люди стали совсем другими. Вот, пожалуйста, посмотрим, кто спешит с покупками – арабы, индусы, азиаты. Вот ещё темнокожие, вот японцы или китайцы, вот… боже, кто это? Та самая молодая женщина в светлом плаще, Белоснежка, которую он утром встретил в Риджент парке.
Невозможно, невероятно, как можно в таком огромном мегаполисе встретиться дважды в один день? Ну что значит встретиться? Это он её видит, а она его – нет, идёт себе, помахивая яркими пакетами, улыбается чему-то, наверное, радуется покупкам. Что делать, Моцарт? Выскочить из машины, и догнать Белоснежку? Спросить, нашла ли она Глостер Кресент? Глупо как-то, а ведь именно так почему-то и хочется сделать. Сердитые сигналы стоящих сзади машин заставили Дэвида обратить внимание на давно переключившийся сигнал светофора. Вот черт, надо же так отвлечься…
Утро пятницы Таня встретила уже в автобусе. Удобно устроившись в комфортабельном National Express, она заворожено наблюдала за проносившимся за окном пейзажем. Без сомнения путешествовать по Англии лучше на автобусе, а не на скоростном поезде, потому что скорость превращает вид из окна в одно сплошное мелькание, а в автобусе можно спокойно наслаждаться постепенно меняющимися картинками.
Солнечный сентябрьский день щедро смешал все краски уходящего лета и наступающей осени. Зелёные холмы чередовались с золотистыми скошенными полями, на которых были аккуратно выложены рулоны сена, рощи перемежались с уже перепаханной коричневой землёй, мощные одиноко стоящие деревья, наверняка дубы, подчёркивали неповторимую Englishness (английскость) пейзажа. Иногда мелькали стада овец, вот кто-то выгуливает вдоль поля большого мохнатого пса, вот ребятня мчится на велосипедах… Красиво, спокойно, гармонично. Подальше от шумного Лондона с его туристическими толпами и потоками машин, поближе к настоящей зелёной Англии.
И хотя Таня объездила на автобусе практически всю Англию, Шотландию и даже Ирландию, ей особенно нравилась именно эта дорога в Девоне, ведущая на побережье через Экзетер и Ньютон Эббот. Дело в том, что где-то на подъезде к Торкей дорога уходила на вершину холма, откуда открывался совершенно изумительный вид: с одной стороны на живописные извилины морского побережья, с другой – на бесконечную зелень убегающих вдаль холмов. Ей казалось, что именно здесь находится «место силы», скрывающее то самое главное в Англии, что она так тщетно пыталась всё это время понять – the soul of the country is hidden in its landscapes. Увы, автобус на вершине холма не останавливался, и она всегда заранее готовила фотоаппарат, чтобы успеть сделать хоть какие-то снимки. А ведь именно здесь ей хотелось остановиться, выйти из автобуса, раскинуть руки, обняв небо, море, холмы, весь этот чудный остров и продекламировать известные строки Шекспира, которые она выучила ещё на первом курсе университета: