Англо-бурская война. 1899-1902 - стр. 68

Последовавшая сцена, как мне рассказывали участники событий, была не из тех, что хотелось бы увидеть или подробно описывать. Осунувшиеся офицеры ломали свои клинки и проклинали день, в который появились на свет. Рядовые рыдали, закрыв руками грязные лица. Из всех испытаний, которым подвергалась их дисциплинированность, многим труднее всего оказалось подчиниться взмаху проклятого носового платка. «Отец, лучше бы мы погибли», – восклицали фузилеры, обращаясь к своему священнику. Отважные сердца, бедные, малооцененные, что может сравниться с их бескорыстной верностью и преданностью?!

Но боли нового унижения или оскорбления не добавилось к их бедам. Существует братство отважных людей, которое поднимается над враждой народов и в конце концов, надеемся, даже сможет победить противостояние. Из-за камней появлялись странные, нелепые фигуры буров: бронзовые, бородатые. Они начинали подниматься на гору. Ни слова ликования или упрека не сорвалось с их губ. «Теперь вы не скажете, что молодой бур не умеет стрелять» – самая большая резкость, какую позволили себе наименее сдержанные. На горе в разных местах лежало от ста до двухсот убитых и раненых. Те, кому еще можно было помочь, получили все возможное. Раненого капитана Райса из фузилерского полка на собственной спине спустил вниз один бурский богатырь. Капитан рассказывал, что этот человек отказался от предложенного ему золотого. Некоторые буры на память об этом дне просили у наших солдат украшенные вышивкой поясные ремни. Для многих поколений они останутся самыми драгоценными украшениями их сельских домов. Потом победители собрались вместе и запели псалмы. Не радостные, а печальные и трогательные. Пленные унылой колонной, изнуренные, потрепанные, взъерошенные, выступили в бурское бивачное расположение в Вашбанке, где должны были погрузиться на поезд в Преторию. А в Ледисмит с перевязанной рукой, со следами боя на одежде и лице дошел горнист фузилеров. Он доложил, что два боевых полка прикрыли фланг отступающей армии Уайта, заплатив за это собственным уничтожением.

К концу второй недели активных боевых действий в Натале положение бурской армии серьезно встревожило общественность в Британии и послужило причиной поистине всеобщего хора злорадных восторгов в прессе всех европейских стран. Из ненависти ли к нам, из спортивного ли азарта, который поддерживает более слабого, или вследствие влияния вездесущего доктора Лейдса с его секретной службой, но континентальные газеты никогда не были столь единодушны, как в этой поспешной радости по поводу того, что казалось им сокрушительным ударом по Британской империи. Не знаю, из-за преувеличения успехов буров в войне или незнания нашего национального характера, но Франция, Россия, Австрия и Германия одинаково злобствовали. Даже визит немецкого императора (сама по себе учтивая и своевременная акция) не мог полностью загладить необъяснимую язвительность прессы его страны. Этот поток оскорблений пробудил Великобританию от обычного для нее равнодушия к мнению иностранцев и заставил собраться с силами. Нас радовала поддержка друзей в Соединенных Штатах и доброжелательное отношение менее значительных европейских государств, особенно Италии, Дании, Греции, Турции и Венгрии.