Ангелы в белом - стр. 6
Осенний город утопал в зелено-золотых красках бабьего лета. Солнечный день, сдобренный теплым ветерком, аккомпанировал вальсирующей листве. Прохожие бросали удивленные взгляды на странного мужчину, одетого не по погоде. Вскоре перед Ярославом показалась знаменитая жемчужина львовского центра – величественное здание оперного театра. Но «храм искусств» не интересовал Ярослава! Пациент шестнадцатого отделения Сулима стремительно направился к памятнику Ленину на «стометровке». Бронзовая фигура Ленина величественно возвышалась на гранитном постаменте, символизирующем трибуну. Вождь смотрел вдаль, в то время как на его патинированную голову безнаказанно испражнялись голуби… От голубиного помета складывалось ложное впечатление, что на лысине вождя пробивается светлый пушок девственных волос.
Ярослав подошел к постаменту, деловито оглянулся, извлек из-под плаща топор и принялся рубить гранит… Топор опускался на камень, издавая неприятный скрежет. Вскоре у памятника собрались «благодарные» зрители. Люди не верили глазам! Безумный смельчак делал то, о чем мечтали многие, но не решались даже подумать о подобном! Ярослав рубил гранит, не замечая усталости. Пот градом катил по лицу, заливая глаза, Сулима потерял резкость. Он не мог видеть, что его труд практически бесполезен. Камень не поддавался, чего нельзя было сказать о топоре. Лезвие сильно затупилось, на плоскости появилась трещина. Ярослав безжалостно рубил трибуну вождя, изредка издавая внутриутробный стон. Крошки гранита разлетались, превращаясь в мелкую серую пыль…
Очень быстро у памятника собралось такое количество зевак, как бывало на митинге в день рождения Ленина. Сулима неистово рубил камень. Люди тревожно наблюдали… Молодежь довольно улыбалась, старшее поколение напряженно безмолвствовало…
– Руки вверх! Немедленно прекратите! – прокричал внезапно появившийся молоденький лейтенант милиции. Лейтенант пытался достать пистолет из кобуры, но что-то пошло не так, кобура не открывалась. Ярослав, не обращая внимания на призыв милиционера, ритмично опускал топор на «святой» гранит. Наконец-то у милиционера открылась кобура, и страж порядка произвел предупредительный выстрел в воздух.
– Брось топор! Стрелять буду! – Ярослав не удостоил взглядом милиционера, продолжая калечить памятник.
Скорее всего, на такой случай у советской милиции не было четких инструкций, и лейтенант действовал по наитию. Милиционер открыл прицельный огонь по Ярославу, находясь в пяти метрах от памятника. Хлопки выстрелов пистолета Макарова напоминали взрывы новогодних хлопушек. Лейтенант стрелял в Ярослава, но тот продолжал, как ни в чем не бывало, рубить постамент.