Ангелы в белом - стр. 11
Больные собрались в холле, внимательно слушая Брежнева, многие посмеивались над дефектами речи «дорогого Леонида Ильича». Несколько минут послушав Генерального секретаря, Сергей достал член и принялся мастурбировать! Пациент Коваль смотрел на экран глазами, полными любви и уважения к вождю, в то время как его руки ритмично «передергивали затвор»!
– Молодец! – хвалил Сергея Зюма. – Думаю, не каждый человек в Советском Союзе может безнаказанно дрочить на Брежнева!
Я искренне заблуждался, полагая, что за полгода работы в психиатрической больнице многое знаю и ко всему привык. «Ничему не удивляйся и будь бдительным… хрю!» Иногда, теряя бдительность, я разгуливал по отделению среди, как мне казалось, «безобидных психов», о чем-то мечтая или сочиняя песенки. Как правило, беспечность наказуема!
Пятница, конец рабочей недели. Я направлялся в раздевалку для персонала. В коридоре отделения – никого, кроме Олега, высокого мужчины лет тридцати пяти, водителя-дальнобойщика. Пациент топтался у окна, провожая меня грустным взглядом человека, напичканного нейролептиками. Дальнобойщик страдал классической шизофренией – временами он слышал голоса. В целом, Олег заслужил репутацию спокойного больного, не доставляющего особых проблем. Напал Олег коварно, со спины, обхватив мою шею железной хваткой. Он был значительно выше и тяжелее, ему удалось повалить меня на пол. К счастью, борьба в партере – мой конек еще со времен занятий в секции дзюдо. Я как-то вывернулся и заломил нападавшему руку, после чего удачно провел «санкаку-дзиме» – удушение, вызывающее циркулярную гипоксию. В такой ситуации противник сдается, но я имел дело с душевнобольным! Я предположил, что «сеанс закончен», и на мгновение ослабил хватку. Это оказалось ошибкой! Олег коварно нанес мне сильный удар в голову, я поплыл, но успел придавить сонную артерию противника! Даже теряя сознание, больной продолжал отчаянно сопротивляться! На помощь подоспели санитары, дежурный врач и заведующий. Санитары ловко «упаковали» пациента в смирительную рубашку и, как раненого тюленя, потащили в «буйную» палату. Неожиданно Олег открыл глаза и начал плеваться. Его взгляд казался вполне осмысленным.
– Прекрати, Олег, ты же не верблюд… хрю! – сокрушался заведующий. – Хороший же хлопец… хрю… шо на тебя нашло?
Отряхнувшись, я обнаружил «благодарных зрителей»: поэт Коровай, потрясывая головой, произносил одно слово, как мантру: «Плохо… плохо…» «Красавцы» КГБ, живо жестикулируя, обсуждали инцидент со старшей медсестрой Марией, онанист Сергей, засунув руку в карман пижамы, вяло мастурбировал, боязливо поглядывая на Куща.