Ангелы мщения. Женщины-снайперы Великой Отечественной - стр. 3
Готовились к наступлению, но пока все было спокойно, и семнадцатилетняя Галя Колдеева, самая юная в снайперском взводе, потихоньку убегала купаться в мелкий лиман. Опекуном и наставником девушек стал татарин Николай Зайнутдинов – не особо образованный, но добрый и смелый парень. Метко стрелять он научился еще до армии, пока пас в степях тысячные отары овец: нередко нападали волки и пастух наловчился стрелять по ним [3]. Получив, уже на фронте, снайперскую подготовку, Зайнутдинов быстро заработал репутацию хорошего снайпера – настолько хорошего, что ему доверили возглавить целый снайперский взвод. Подопечные оказались девушками, но Зайнутдинов не выказал недовольства. За высокий рост девушки его прозвали Полтора Ивана, подсмеивались над ним из-за нешибкой его образованности, дулись, когда Зайнутдинов «внедрял дисциплину», но в целом относились к нему хорошо [4].
Над головой шли воздушные бои; с начала сентября несколько дней прибывали новые части. По вечерам около землянки снайперов частенько раздавались выстрелы – один, или два, или три, – и кто-то из девушек выходил. Это ребята вызывали их на свидания, условившись о количестве выстрелов в воздух: заходить в женские землянки им запрещалось. Короткие свидания, прогулки у лимана, редко заканчивались чем-то серьезным. Чувства вспыхивали, но на следующий день или через день, после короткого отдыха, часть, где служил парень, уходила вперед к Голубой линии, и лишь немногие, обменявшись адресами, продолжали роман по переписке. Катя только поболтать успела с симпатичным сержантом Левой. Хотели посидеть в пустой землянке, но строгий Полтора Ивана был тут как тут. «Куда?» И разогнал их, пригрозив: «Я вот родителям напишу!» [5] Наутро Леву ранило в глаз, и больше Катя ничего о нем не слышала.
Девушки не питали иллюзий: знали, что начнется наступление и многие из этих ребят погибнут. Они много слышали о майских боях здесь, на неприступной Голубой линии. «Такой укрепленной территории, как на Кубани, нам не встречалось. Здесь все изрыто было, здесь все было под землей. Он же заранее готовился, он, наверное, не собирался отсюда уходить. 10 километров Голубой линии мы два дня проходили», – вспоминал воевавший там солдат [6]. И сейчас, спустя 70 лет, поисковые отряды все еще находят и перезахоранивают в тех местах солдат. Их очень редко получается идентифицировать: в ноябре 1942 года отменили солдатские смертные медальоны – пластмассовые цилиндры с листком бумаги внутри. Начальство сочло, что солдатские книжки могут выполнять ту же функцию. Конечно, это было не так: бумажные книжки очень быстро разрушали вода и тлен. Отменили медальоны, по мнению многих исследователей, потому, что государство предпочло оставить свои миллионные людские потери безымянными: «Так выгоднее было. Хоронить не надо. Пенсию осиротевшей семье по потере кормильца платить не надо. Да и потери огромные скрывали»