Ангелотворец - стр. 4

Джо глядится в начищенную до блеска латунную плашку, заменившую ему зеркало для бритья. Он нашел ее здесь, когда вступил во владение складом, – латунную панельку с заклепками, фрагмент обшивки чего-то очень большого, – и ему пришлось по вкусу ее тепло. Стеклянные зеркала зеленые, человек в них имеет болезненный и печальный вид. Джо не желает быть человеком, которого показывают стеклянные зеркала. Куда приятнее смотреть на вот этого уютного благодушного малого, слегка замурзанного и потрепанного, который нажил себе если не богатство, то хотя бы здоровье и какой-никакой ум.

Джо – рослый здоровяк с широкими плечами и бедрами. Тяжелая кость. Черты лица волевые, череп гордый. Он вполне хорош собой, но не изящен. В отличие от Папаши Спорка, который унаследовал дедушкину комплекцию и смахивал на танцора фламенко, Джо скорее напоминает вышибалу из какого-нибудь низкопробного бара. Природа распорядилась, чтобы он пошел в мать. Гарриет Спорк – худое иссохшее создание, однако обязана этим скорее религии и богатому клетчаткой рациону, нежели генетике. Ее кости – это кости камберлендского мясника и дорсетской крестьянки. Природа создала ее с прицелом на полную трудов жизнь на земле, у открытого огня, и спокойную старость в окружении выводка загорелых внучат. Тот факт, что она предпочла стать певицей, а позднее монашкой, – признак ее редкой упертости, или, быть может, следствие странных социальных потрясений двадцатого столетия, в результате которых женщине стало негоже довольствоваться крестьянской долей и материнством: это было все равно, что расписаться в собственном бессилии.

В одном из помещений склада царит особенно выразительная тишина. Охотничья тишина. Паразит, практически сразу после знакомства с Джо вставший на тропу войны, проникает в дом через окошко, которое в отопительный сезон всегда открыто во избежание духоты. Вскарабкавшись на белую кухонную притолоку, тварь замирает. Когда внизу проходит Джо, она, выпустив когти, падает ему на плечи и сползает по спине в попытке содрать с него шкуру, как с яблока. Кожу плаща Джо – и, увы, спины, ведь в первое такое утро Джо был в одной пижаме, – исполосовали боевые шрамы.

Сегодня, устав от партизанских войн и не без тревоги осознав, что в один прекрасный день он сподобится привести в дом женщину, которая вряд ли захочет быть скальпированной бешеной кошкой, когда выйдет утром на кухню испить чаю – быть может, в одной его сорочке, кокетливо обнажающей полукружия ягодиц, – Джо решился на эскалацию конфликта. Ночью, перед самым сном, он нанес на притолоку тонкий слой вазелина. Джо старается не предаваться мыслям об ущербности своей жизни, ярчайшие моменты которой обусловлены враждой с тварью, обладающей умом и эмоциональным интеллектом бутылки из-под молока.