Ангелами не рождаются. Книга 1 - стр. 24
– Нужно срочно принимать меры, – добавил Гиранэль. – Иначе проявлять свои возможности девушке придется в подземных приделах…
– Кого направим вниз? – спросил Михаэль.
– Колю Белова предлагаю, но он для другого задания запланирован. Не только оперативный функционал на нем…
– Зачем тогда предлагаешь?
– Все заняты, – задумался Гиранэль. – Хорошо бы Игоря, но он в учебном процессе, да и Правила…
– Несмотря на способности, Игорь пока не оперативник, – строго произнес Михаэль. – И я временно запретил ему посещать Землю: учеба не завершена, и шанхайские кульбиты еще не все забыли… У Игоря ограничены действия по курируемому субъекту.
– Какой тогда выход из ситуации? – не сдавался Гиранэль.
– Выход? – Михаэль понял, что безопасник не отстанет. – Ладно, пусть Белов подстрахует. По возможности…
Игорь неподвижно застыл у двери. Выходящий из кабинета Гиранэль едва не ударил его в живот массивной дверной ручкой в форме трубящего ангелочка.
– Игорь? Ты почему не на занятиях?
– У нас «окно» – Коринэль на Поверхности.
– Ты все слышал?
– Ничего я не слышал…
– Не вздумай!
– А никто и не собирается…
– Смотри, добьешься полного отлучения!
Игорь промолчал. Гиранэль хмыкнул и ушел. В этот момент Игорь вспомнил, где слышал фамилию Белов, – в пионерском лагере. Санька Чижевский, ровесник Игоря, упоминал некоего Николая Белова, с которым познакомился при непростых жизненных обстоятельствах.
Спать после отбоя не хотелось. Особенно бодры были обитатели второго корпуса барачного типа. Несмотря на утомительную уборку территории, когда вожатые снова скинули на пионеров часть обязанностей, и непростую игру в городки до этого. Лучше поговорить о чем-нибудь…
Например, о добавке, которой в столовке перепадает все меньше и меньше. Или о Варьке-поварихе, сводящей с ума своими аппетитными формами и никому, кроме своего Юрасика, до этих форм дотрагиваться не позволяющей. Или о Маринке-медсестре и ее романе с вожатым седьмого отряда. Или о главруке Борисе Борисовиче в роли Нептуна, которого разыгравшиеся детишки неосторожно «утопили», скинув с хлипкого плота вместе с закрепленным на палке от швабры трезубцем. Уборщица Марь Ванна накануне целое расследование проводила, куда исчезла та швабра.
Но об этом говорить не стали.
Серега Аракчеев опять завел пластинку о своем обожаемом Цое, а лежащий на соседней койке Санька Чижевский сначала спорил с ним о смысле песен «Генерал» и «Бездельник», а потом умолк, повернувшись к Игорю. Загрустил. Посмотрел на стены, выкрашенные дешевой синевой, на паучка, карабкающегося на грязный потолок по занавескам, вылетевшим за окно от внезапного ветра. Санька отдернул их, стряхнув паучка. Потом придвинулся ближе и произнес полушепотом: