Ангел западного окна - стр. 17
Я поспешил запечатлеть сей феномен и дрожащей рукой описал его, насколько сумел, в дневнике. После чего, мысленным взором оглядевши таинственным образом представшую в моем воображении долгую галерею венценосцев, которым суждено продолжить мой род, я, не расставаясь с сими образами, погрузился в сон.
Ныне постиг: коли стану я королем Англии – а что может воспрепятствовать осуществлению чудесного, сверхъестественного и все ж таки явившегося моим чувствам откровения? – коли стану королем Англии, то на троне, на каковой первым взойду я, будут в дальнейшем восседать мои сыны, внуки, правнуки. Хо-хо! Я вижу пред собой святую истину! Клянусь знаменем святого Георгия, вижу и путь к ней! Я, Джон Ди.
В день святого Павла[27], лета 1549-го.
Ныне долго размышлял о пути моем к престолу.
Грей[28] и Болейн[29] – сии имена наличествуют в нашем родословии. Стало быть, королевская кровь течет в моих жилах. Король Эдуард[30] хвор и немощен. Скоро уж кровохарканье уложит его в гроб. За престол будут бороться две женщины. Где же знамение Господне?.. Мария?[31] – Игрушка в руках католиков. Уж если кто вовек не признает меня своим другом, так это попы. Вдобавок Марию точит тот же недуг, что и брата ее, Эдуарда. Чахотка. Кашель. Тьфу ты, пропасть! И руки у нее всегда влажные и холодные.
Стало быть, судьбе и Богу угодна другая – Елизавета. Наперекор всем козням врага рода человеческого восходит ее звезда.
Каковы мои диспозиции? Я был представлен ей. Дважды в Ричмонде и в третий раз в Лондоне. В Ричмонде я для нее достал из пруда лилию, испачкав при сем туфли и чулки.
А в Лондоне… Ну что же… Прикрепил ленточку на ее платье, как раз на бедре, за что она отблагодарила меня пощечиной. Думаю, для начала немало.
Отправил в Ричмонд надежных лазутчиков. Надобно найти какой-то предлог…
О расположении и умонастроениях леди Елизаветы поступили добрые вести. Ей надоели ученые занятия, она жаждет приключений. Знать бы, где нынче обретается московит Маски!
Нынче прислали карту Гренландии, ту, что я выписал из Амстердама, увраж любезного друга моего, мастера картографии Герарда Меркатора[32].
В день святой Доротеи[33].
Нынче объявился у меня Маски. И сразу вопросил, не может ли чем услужить. У него, мол, имеются новые диковины азиатские. Приход московита поверг меня в изумление, ибо в недавнее время тщетно пытался я его разыскать. Маски упросил меня сохранить в тайне это посещение. А пребывание московита в моем доме ныне дело нешуточное, может и головы стоить. У епископа Боннера во всех щелях доносчики и шпионы.