Ангел-наблюдатель - стр. 41
Когда, в мое отсутствие, она чуть не узурпировала мое святое право хранить Татьяну, я молчал. Когда она гоняла меня каждый вечер за фруктами «для Танечки», я тоже сдерживался. Когда она выговаривала мне, что я просто обязан радостную атмосферу «вокруг Танечки» создавать, я всего лишь мягко намекнул ей, что для этого мне нужно хотя бы находиться рядом с ней, и желательно наедине. Но когда основы, знаете ли, затрагиваются…
Моя выдержка, которую, без сомнения, можно считать одним из крупнейших моих достижений на земле, меня самого в изумление привела. Вежливо и терпеливо, чтобы не обидеть пожилого человека, я объяснил бабке, что в современном мире ребенка нужно растить, придерживаясь современных, научных взглядов, к числу которых относится признание свободы выбора и волеизъявления.
Бабка оторопело заморгала.
– Мой сын будет обтираться святой водой, когда того захочет и ясно и однозначно об этом скажет, – перевел я в твердой уверенности, что созидательное русло будет проложено в обход какой бы то ни было церкви.
И опять вежливая твердость придала моим словам особую убедительность. Бабка согласно закивала и бочком двинулась к своей двери.
– Варвара Степановна, – бросил я ей вслед для закрепления эффекта, – я вот уже давно хотел попросить Вас…
Она тут же с готовностью повернулась.
– Вы не могли бы, – продолжил я, приправив свои слова добродушной улыбкой, – хотя бы некоторое время, не давать Татьяне никаких советов в отношении Игоря? И подружкам своим то же самое передать? Она всякий раз думает, что все не так делает, и очень расстраивается. А ей сейчас это очень вредно. Мы ведь с Вами этого не хотим, правда?
Бабка сочувственно охнула, еще пару раз кивнула и юркнула к себе за дверь.
Татьяна потом смеялась – мол, потеряли они с Игорем прелесть новизны для бабушек во дворе. Я не знаю, кто что потерял, но я точно куда больше спокойствия на работе приобрел. По крайней мере, от звонка до звонка. Татьяна после каждой прогулки сообщала мне, что они уже дома, и я сам в течение дня пару раз позванивал, чтобы удостовериться в том, что мои мягкие внушения удерживают внешний мир на уважительном расстоянии от моей семьи.
Я вообще в последнее время начал замечать, что к моим словам как-то иначе прислушиваются. Убедительностью меня святые отцы-архангелы изначально не обделили, иначе бы в ангелы-хранители не направили, и если уж мне удалось до Татьяны разумность своих суждений донести, так что уже о посторонних говорить. Взять хотя бы ту женщину-врача. С одной мамочкой она, понимаешь ли, говорить будет! А папочке, значит, интерес проявлять не положено – ему достаточно швейцаром у двери постоять? Так он и постоит. Бдительно. Чтобы ничего ценного из квартиры не было вынесено. Включая ребенка и его медицинскую карту.