Ангел-хранитель - стр. 87
– Чего она там столько копается? – недовольно буркнул Сергей Иванович. – Ее пока дождешься – от голода умрешь. Я пока вина налью.
– Конечно, Сережа. Только мне – на самом донышке.
А может, не мешало бы и дочь подождать – у нее спросить, сколько ей наливать, да и наливать ли с утра пораньше?
Вернулась Татьяна. Молча поставила тарелку с хлебом на стол. Глянула на свою рюмку. Нахмурилась. Губы поджала. Села. Глаз от тарелки не отрывает. Вот сейчас мне точно не нужно догадываться, о чем она думает, сейчас мы с ней – на одной волне. Если меня такая бесцеремонность раздражает, то каково же ей?
– Ну что, за встречу, – вновь зажурчала Людмила Викторовна ручейком весенним. – Редко мы в последнее время встречаемся, нужно бы почаще.
Едва пригубив вино, Татьяна вдруг закашлялась. Вот, не пей вина, Татьяна – еще и в такую рань…
И тут раздалось безапелляционное:
– Недосолено.
Сергей Иванович отодвинул свою тарелку, откинулся на стуле и надменно вскинул бровь. А если ему эту тарелку сейчас на голову надеть? Это что еще за хамство такое? Просто соли попросить нельзя? Или для этого жена имеется? Особенно такая, которая метнется пятнистым кабанчиком (или, вернее, Татьяну заставит метнуться), чтобы умиротворить разгневанного господина и повелителя? А он, так и быть, подождет, пока все устроится согласно его вкусам и привычкам?
Татьяна – без единого слова – пошла за солью. Я уже кипел. Да что это они сегодня разошлись не на шутку? Во время каждой встречи Татьяны с родителями критики с их стороны всегда хватало, но мне обычно удавалось услышать в их замечаниях некое рациональное зерно. А вот сегодня… То ли они дозу усилили, то ли у меня запасы рациональности исчерпались. А может, это у них тактика такая новая? Может, они ее разозлить хотят, чтобы не отмалчивалась, когда речь пойдет о более важных – с их точки зрения – делах? Ладно, посмотрим. Кипятиться – смысла нет; мне нужно прислушиваться и присматриваться – вдруг что-то новое выплывет.
Ну понятно, посолим салат для всех, как для папы. Ах, влюбиться нам пора? А папа у нас, значит, до сих пор влюблен, если все время соленое ест? Интересно, в маму или в работу? А вот тарелку чистую нельзя было вместе с солью попросить? Или бег трусцой из комнаты в комнату для здоровья тоже полезен? Фу, ты, черт! Да как же тут не вскипеть? Откуда у нее столько терпения? Она, наверно, потому на кухню так охотно и бегала – чтобы отдышаться там. Может, и мне выйти? Хоть мочалкой для посуды об пол грохнуть?
Вроде успокоились. Кушают неторопливо, вино потягивают, реплики отпускают. «Ах, Танечка, если бы в этот салат чуть-чуть яблочка добавить… Кислинки здесь немного не хватает» или «Сережа, помнишь, у Мироновых в прошлый раз Наташа похожий салат сделала? Так она туда – представь себе! – авокадо добавила. Я так и не догадалась, она мне потом по секрету рассказала. Ты бы тоже так, Таня, попробовала, вкус – невероятный!». Татьяна же невозмутимо жевала свои отверженные бутерброды – то ли в знак протеста, то ли, чтобы труды зря не пропали – и только кивала.