Ангел для Рыбки - стр. 18
Но такой сердцеед, как он, наверняка отлично умеет врать.
Я вздохнула, а Люба заполнила повисшее молчание:
– Сомова, ну сама-то подумай: Глебу что, больше заняться нечем, кроме как о тебе думать! Наверно, и правда, надо пораньше всё сдать! Может, на Мальдивы уезжает по горящей путёвке или ещё как? – и она посмотрела на него с надеждой и обожанием, ожидая, видимо, что он скажет: «Да, дорогая, это должен был быть сюрприз: мы едем на Мальдивы. Только ты и я».
От её взгляда я поморщилась брезгливо. А она, словно в подтверждение моих мыслей, продолжила:
– Может, и мне стоит сдавать всё пораньше, а? – и провела пальцем по открытому участку груди парня: рубашка Ивлева у ворота была расстёгнута на три пуговицы.
Я отвернулась, решив уйти, потому что вообще не собиралась ничего высказывать Ивлеву, но раз уж он сам начал разговор, то пришлось. От этого я чувствовала себя некомфортно, тем более что Глеб прикинулся милым и невиновным.
– Наступи, Сомова, – донеслось мне вслед. – Не хочу я с тобой ссориться! Ты ж страшна в гневе! Да и не в гневе тоже!
Я передёрнула плечами и даже не обернулась. Ивлев – такой Ивлев! А ведь на миг я поверила, что он и правда не желал мне зла! Чёртов притворщик! С ним стоит держать ухо востро!
8. 7
И что теперь делать? Стипендия у нас в универе получалась большая: превышала зарплату многих простых работников, в том числе и мою. Университет был связан с оборонкой, и всякие министерства щедро поощряли хороших студентов прибавками и доплатами. Да ещё и декан сразу заприметил меня и вечно номинировал на всякие премии. Конечно, он не обрадуется моей тройке и, конечно, заставит меня пересдать, а Кузнецова вынудит поставить пять, вот только... Как назло, декана не было и не предвиделось до конца сессии: укатил куда-то по своим делам. Так что оценку-то исправят, на дипломе не отразится, а вот стипендия всё равно в этот раз пройдёт мимо меня... Остаться без такого источника дохода – сверхобидно. И несправедливо.
Без работы и без стипухи я не протяну всё лето… Вернее, мне самой бы вполне хватило накопленных средств, но хотелось кое-что отремонтировать… Мы с мамой не ездили на дачу уже много лет – с тех пор, как умерла бабушка. За это время постройки обветшали, а на восстановление мама денег не давала. Она вообще грозилась дачу продать, но благо после развода у неё сразу появился богатенький кавалер, и они после наших с мамой ссор из-за Осётрино спокойно съехали жить в загородный дом, который Виктор широким жестом оформил на мою мать.
Мне вообще казалось странным, что человек способен вот так сразу и навсегда влюбиться во взрослую женщину, у которой ещё и дочь на руках. Но как бы подозрительно ни было, жили они вместе уже давно и скоро даже собирались отмечать десятилетие совместной жизни.