Ангел без имени - стр. 37
День тянулся тяжело и неторопливо. За ним еще один. И еще.
Эти три дня, которые я был заперт в собачьем теле не в силах сделать хоть что-то, были адом похлеще заточения у Баала. Мама и папа Юли домой не вернулись. Мария Ивановна неотрывно находилась у тела дочери. А Леонид Львович поднимал на уши все Министерство здравоохранения Российской Федерации, именитые зарубежные клиники и многочисленных друзей. Они попросили Лену, Юлину подругу, кормить и выгуливать меня и Цуцика. Сначала девушка боялась неадекватного поведения огромного пса, но я вел себя смирно, и она быстро успокоилась.
Когда наступила ночь, я одиноко сидел на балконе и выл на луну.
Выл долго, пока не начали ругаться соседи. И я их таки понимаю. Грусть и безысходность собачьего воя дополнялись печалью неисправившегося со своими обязанностями ангела-хранителя.
Ближе к утру домой забежал Леонид Львович, забрать что-то нужное из сейфа. Небритый, осунувшийся, бледный. За ту пару минут, что он пробыл дома, его Хранитель успел лишь сообщить очень странную и страшную новость. Около Юлиного тела не было ни хранителя, ни искусителя. То есть те же симптомы, что раньше наблюдались у Ярика. Интересно, а к нему ангел с бесом теперь вернулись? Вопрос крайне важный. Жаль, что ответ на него я получу только послезавтра. Возможности собаки в человеческом обществе крайне ограничены.
Я несколько раз пытался связаться с Небесами, но Метатрон молчал. Метатрон – личный секретарь Господа, задерганный донельзя ангел. Еще бы. На нем вся первичная документация, жалобы, предложения и отбраковка молитв. Боже, уволь меня от подобного назначения.
Вечером второго дня со мной заговорил кот.
Если бы я точно не был уверен в своей вменяемости, заподозрил бы, что это первый зафиксированный случай ангельской шизофрении. Впрочем, буквально после первых слов кота, стало ясно, что лично Цуцик к этой беседе отношения практически не имеет.
– Ну, что, каратель, все еще безымянный? И не надоело на Небеса за просто так пахать? – голос кота был именно таким, каким положено быть голосу кота. Мягкий, мурлыкающе-грудной. Точь-в-точь голос Баала. Я его во век не забуду. Да и запахло в комнате… Не чертовой серой, и не демонской смолой, а дерьмом пополам с протухшей кровью. Родным запахом дьяволов. Да и кого-кого, а конкретно этого архидьявола я узнаю в любом обличье.
– Изыди, Баал, – буркнул я, приоткрыв один глаз.
– Я-то допустим изыду, ага, – сказал архидьявол. – Но вот тогда ты точно не узнаешь, где сейчас находится душа твоей подопечной…
Договорить он не успел. Я с места прыгнул на диван, оттуда на шкаф. Но Цуцика на шкафу уже не было. Он висел, зацепившись всеми когтями за занавеску, и злобно шипел.