Анели. Битва за Землю - стр. 8
Я быстро и с огромным удовольствием натянула на себя все, что он принес. Надо сказать, гулять по чужому миру голой мне совершенно не понравилось. И от мысли, что это может повториться меня начинало потряхивать. Старик что-то проорал перед тем как войти в комнату, видно на всякий случай, вдруг я еще не одета. В этот раз он принес симпатичные ботиночки на плоской подошве и длинное теплое пальто.
– Примерь. Не знаю, подойдут ли? У Наташеньки тридцать седьмой размер был. Не знаю у тебя какой? Вроде на вид ножка маленькая…
Я молниеносно влезла в ботинки и даже улыбнулась. Впервые в этом мире. Они сели как влитые. Точнее, были чуть свободноваты, но толстый носок это возместил.
– Пошли, – сказал дед. И когда я снова непонимающе на него уставилась, указал пальцем на меня, потом на себя и на коридор.
Я быстро натянула пальто.
– Пальто не надевай, – сказал старик, но я и ухом не повела. Что он там бормочет? Он привел меня в маленькую комнатку, где вкусно пахло. Повозился в каких-то ящиках и поставил передо мной тарелку с незнакомой, но вкусной едой. Нахмурился, видя, что сижу в пальто. Я поковыряла в тарелке, строя из себя знатную даму, хотя мне хотелось наброситься на еду и есть ее руками, чавкая и торопясь. Не ела уже несколько недель, с самой моей смерти. Не знаю сколько там промотылялась в нутре Бреши. Я даже не удержалась и хихикнула. Мертвая, но голодная. Да и если приглядеться, то не такая уж и мертвая. Эх, все у меня не как у людей. А ведь ничего не предвещало, и начиналась жизнь вполне нормально. Обычная девчонка в обычной семье. Мама, папа, брат, дедушка… Все обычные люди, но нет же, угораздило.
– Ешь, не бойся.
Дед оторвал меня от мыслей и указал пальцем на тарелку. Я снова заглянула в нее, мясо пожаренное кусочками мне все-таки знакомо. И хлеб тоже. И чай. Хоть у него и был другой вкус, не такой, как дома. Дома… На меня снова нахлынули воспоминания. Все-таки раны были еще слишком свежи, стоило подумать о простых знакомых вещах, и боль тут же возвращалась. Одна неосторожная мысль о доме и сразу вспоминалась мама, ее запах, теплые бесконечно родные объятия… Безвозвратно утерянное прошлое. А еще ее жуткая смерть. Даже сейчас при мысли об этом меня передергивает. Она превратилась в ворлока. В эту жуткую серую тварь с бельмами вместо глаз. И все из-за Бреши. Которая, кстати, и сейчас неподалеку. И наверняка делает с этим миром свое темное дело. Я подозрительно покосилась на деда, нормально ли он еще выглядит? Вроде, ничего так, по-человечески.
Я медленно допивала чай, он все еще был горячим. А старик достал из кармана кофты, в которую был одет, какую-то небольшую плоскую штуковину. Потыкал в нее пальцами, а потом и вовсе поднес ее к уху и стал в нее что-то говорить. Я вскинула бровь вверх, и уставилась на него, как на умалишенного. Ну, точно, на меня он не смотрел и говорил вовсе не со мной. Ненормальный. Вот же влипла! Я вскочила, решив не дожидаться пока его обострение войдет в агрессивную фазу, и бросилась к выходу.