Андрей Соболь: творческая биография - стр. 22
Никогда, никогда не вернуть!
А. Соболь «Все прошло…», 1904
Души героев переполняют противоречивые чувства: возмущение царящим злом и произволом и осознание собственного бессилия, жажда борьбы и неумение бороться, ощущение высокого предназначения и, в то же время, обреченности. Герои С. Надсона и А. Соболя пополняют плеяду «лишних людей», которые искренне стремятся к тому, «чтобы людям было получше жить на свете, чтобы уничтожилось все, что мешает общему благу», но в то же время «отличаются самым ребяческим, самым полным отсутствием сознания того, к чему они идут и как следует идти»>10, героев, которым просто необходима сильная рука, указующая и зовущая. Отсюда характерный для обоих поэтов образ пророка. Однако мотив ожидания прихода пророка и образ самого пророка в интерпретации А. Соболя существенно отличается от того, что реализуется в стихотворениях Надсона.
У Надсона мы встречаем постоянное ожидание пророка-учителя, сильного человека, который поведет за собой, стряхнет «тяжесть удушья и сна» (247), разгонит «могильный душный мрак сияньем» (359), при этом герою совершенно не важно, чему будет учить его пророк:
О, мне не истина в речах твоих нужна —
Огонь мне нужен в них, горячка исступленья…
«Изнемогает грудь в бесплодном ожиданьи…», 1883—1885; (С.359—360)
Но это бесцельное, пассивное ожидание оказывается у Надсона бесплодным: «Напрасно я ищу могучего пророка…» («Напрасно я ищу…», 1885; С.278—279). Герой А. Соболя обретает своего «пророка», в метафорическом образе которого предстает «народ родной…, изнемогший под игом цепей» («Раскаянье» 1905). А. Соболь рисует своего пророка скорбным старцем, измученным жизнью, непосильным трудом:
Весь в лохмотьях, больной и усталый,
И с поникшею грустно главой,
С грудью еле покрытою, впалой,
И с согбенною трижды спиной…
Очи грустные, скорбные очи,
Тонкий посох в дрожащих руках,
На челе капли крови и пота,
Ноги скованы крепко в цепях.
Однако нельзя назвать его авторской находкой. Этот образ, судя по всему, заимствован из стихотворения С. Фруга «Еврейская мелодия», в котором еврейский народ предстает в облике «седого старика», прошедшего «чрез бездну мук, чрез цепь невзгод»:
И зорок глаз, и крепки ноги,
И посох цел… Народ родной,
Чего ж ты встал среди дороги,
Поник седою головой?>11
Тема обретения пророка и возрождения лирического героя становится центральной в стихотворениях «Без названия» («Неслышно, тихими шагами…») и «Раскаянье». Эти стихи – одни из немногих, имеющих точную датировку: первое помечено 4 марта 1905 года, а второе – 24 апреля того же года, что может указывать на их особую роль в творчестве поэта.